Сделка с Темнейшим - София Руд

А невесты как завизжат.

— Поди прочь, немытый! Заразу тут разносишь! — орут из-за лавки.

В глазах старика блестят слёзы, но он всё равно заставляет себя виновато улыбнуться.

— Вы уж простите. Я близко подходить не буду. И с земли хлеб подниму, коли лишний у вас сыщется. Не поймите меня, старика, неправильно, я не лежебока. Но времена нынче суровые: того, что я зарабатываю, даже на воду не хватает, а ребятишки голодные. Я не себе – я им. Сироты они.

Звучит его немощный голос, мужчина кивает в сторону, и я замечаю ещё бедняков, не посмевших к нам подойти.

Шестеро детишек толпятся в нескольких метрах, держа в руках пустые дырявые корзины и пару испорченных мотыг. Там и девочки, и мальчики лет семи-восьми.

— Ишь какой наглый! Ни крошки тебе не дам! Поди прочь! — рявкает шатенка.

— Да что тебе крошки жалко, что ли? — бубнит в её сторону блондинка.

— Это подношение богам! С чего я должна всякой заразе это отдавать? Пусть идут работают! — визжит она, да так громко, что хочется стукнуть её прямо той покорёженной мотыгой, что держат тонкие ручки ребёнка, которому впору в школу ходить, а не пахать в знойный день, умирая от голода.

— Севиль! — Кая хватает меня за рукав, когда я делаю пару шагов навстречу бедняку.

Она хочет остановить меня, но по моему взгляду понимает: я знаю, что делаю.

— Сумасшедшая! Если испачкаешься об него – к нам не подходи!

— Заткнись уже! — не выдерживаю я и рявкаю так, что шатенка подпрыгивает.

А пока она в замешательстве от моей грубости, я достаю из мешочка всё, что несла в храм, и, склонив голову перед дедушкой, передаю ему.

— Простите моих спутниц за грубость. Они по незнанию судят других, — искренне говорю я дедушке.

Он не похож на столичных прохвостов-попрошаек, не похож на того, кто отлынивает от работы. Его пальцы в мозолях, а руки хоть и худы, но всё ещё сильны.

Я слышала, что в этих местах случилось землетрясение, затем и засуха, и многие, кто раньше жил достойно, потеряли всё, включая кров из-за неурожая. Много было смертей.

Король выделил помощь, но на всех её, видимо, не хватило.

Дедушка не просит ни денег, ни одежды. Лишь еды, чтобы протянуть ещё пару дней, пережить это суровое время. Просит не для себя, а для тех детишек, что стоят позади него, с голодными лицами и стыдливыми глазами. Наверняка они каждый день задаются вопросом: «Почему именно их постигла такая судьба?»

— Госпожа, нижайший вам поклон! Пусть боги вас оберегают, я же непременно отдам свой долг! — Дедушка кланяется в слезах.

Но я говорю, что он ничего мне не должен, что это мой человеческий долг.

— Севиль… Что же ты будешь подносить богам? — волнуется за меня Кая.

— Чистую совесть, наверное… — Я только и пожимаю плечами.

Кая смотрит на меня пару секунд, потом ныряет и в свой мешочек.

— Вы что? Обе с ума сошли? Отгоните это стадо, а не собирайте здесь грязь! — рычит на нас рассерженно шатенка.

— Грязь у тебя на языке, Била, а это люди. Умой уже глаза! — вступается Кая и тоже отдаёт своё подношение старику.

Он слёзно кланяется и спешит отнести всё детишкам, прихрамывая на слабых, дрожащих ногах.

— Вы хоть понимаете, что обе сейчас вылетели с отбора? — хохочет Била, теперь уже смело выходя из-за лавки. — В храм без подношения богам придете!

— Думаешь прийти в храм с подношением и при этом оставить людей голодными? Это то, чего хотят боги, Била? — не выдерживаю я. — Это лицемерие!

— Лучше быть лицемеркой, а не идиоткой! Хотя нам, наверное, нужно сказать вам спасибо. Теперь на отборе будет проще без вас. — Била задирает нос.

А я лишь горько усмехаюсь, глядя на нее.

— Чего? Я что-то смешное сказала?!

Было бы смешно, если б не так грустно. Девица даже не понимает, что творит.

— Скорее печальное. Теперь я понимаю, о чём говорил лорд Дэриган, сказав, что у большинства людей благородство – это просто подделка. Богам нужны не мешки с золотом, а искренняя забота, Била.

— Что? — Шатенка вспыхивает.

И невесты тут же напрягаются.

— Ой, точно! Его Светлость же что-то такое говорил.

Девушки суетятся, но свои подношения отдавать не решаются, боятся.

— И всё же рискованно. Может, половину отдать, а половину богам? Да ты гений! — обсуждают они.

Невесты тут же делят всё, что есть, но сами догонять старичка не решаются. Суют всё мне.

— Ты уже рядом с ним стояла, пойди и отдай!

— Идиотки, меня надо слушать, а не её! Говорю вам, подношение богам нужно нести! Хотя мне же лучше! Я буду единственной победительницей! — стоит на своем шатенка.

— Значит, пора вас поздравлять, леди Била, — раздаётся сильный мужской голос за нашими спинами.

Невесты тут же вздрагивают и застывают.

Я разворачиваюсь и вижу рядом лорда Дэригана, господина Мора, но ни старика, ни детишек нет. Вместо них стоят монахи в белых мантиях. Как же?

— Лорд Дэриган? — охают невесты и начинают перешёптываться, пытаясь выяснить, кто из них активировал артефакт.

Девушки с подозрением рассматривают друг друга.

— Никто, — одним словом останавливает суету Темнейший. — Ваше испытание окончено, — добавляет он.

Все застывают в ожидании ответа.

А мне очень уж не нравится, что Била так воодушевилась, а лорд не отводит от неё взгляда. Притом никакой злости я в этом взгляде не замечаю. А стоит только вспомнить, что он перед этим сказал, так вообще становится не по себе.

Поздравлять он её собрался? С победой?

— Так кто же победил? — шепчутся растерянно невесты.

— А вы как думаете? Я велел вам отнести подношение богам в храм, так ведь было? — Лорд прищуривается.

Невесты кивают.

— А вы что сделали?

— Это всё она. Она сказала, что… — начинают невесты, тыча в меня пальцами.

Одна лишь Кая молчит.

Я тоже не спешу оправдываться, потому что не сделала ничего дурного. Выпрямляю спину и внимательно смотрю в глаза лорду, пока он неотрывно глядит на меня. Вот только выражение лица у него нечитаемое.

— Вы же чётко слышали правила, леди Севиль? — Мужчина хмурится.

А я