Сын помещика 3 - Никита Васильевич Семин

глазами. А затем кинулся мне на грудь, по-детски зарыдав. В этом плаче он испускал весь тот страх, что накопился в нем, пока он тонул. Я гладил его по спине, успокаивая. Наказывать буду потом, когда придет в себя. Сейчас у него шок и он просто ничего не поймет.

— Идем домой, — сказал я, когда Иван немного успокоился. — Там расскажете, как дошли до жизни такой.

Хоть говорил я вроде и спокойно, но оба близнеца вздрогнули и рефлекторно закрыли уши. Ага, чуют за собой вину. Отец любитель ухи накрутить в назидание, если кто провинится.

Когда проходили сквозь деревню, те люди, что не были в полях или только возвращались домой, проводили нас кто удивленными, а кто и любопытными взглядами. В глаза все молчали, но стоило нам пройти, как за спиной начинался шепоток. Да уж, устроили близнецы для деревенских «шоу» и новую тему для сплетен.

В доме я приказал заварить для них успокаивающего взвара, да разжег камин. И закутав обоих в плед — больше для того, чтобы они полностью успокоились, чем для согрева, стал задавать вопросы.

— Ну и с чего вы на речку пошли? Да еще без взрослых?

Оба угрюмо молчали.

— Я не отец. Ухи крутить не буду. Сразу хворостину возьму, да по вашим задницам ей пройдусь. Узнаете, как крестьянских детей наказывают.

— Мы — дворяне! — впервые подал голосок Игорь.

Да таким возмущенным он был, что я чуть не рассмеялся. Но все же удержал лицо.

— Дворяне чтут этикет и слушаются старших. А вы как дети крепостные поступили. Это у них нет почтения перед словом старших, пока им розгами ум не вобьют. Так с чего к вам должно быть иное отношение?

Конечно, я утрировал. Понятно, что крепостной или дворянин — ребенок есть ребенок. Но раз уж Игорь встал «в позу» и принялся «козырять» своим происхождением, то и аргумент у меня должен быть соответствующий.

— Я вас слушаю, — напомнил мальчишкам я о своем вопросе.

— Я Игорю сказал, что плавать умею, — тихо прошептал Иван. — А он не поверил. И сказал, чтобы я доказал на деле.

— Слову дворянина принято верить, — посмотрев на Игоря, заметил я. — На этом наше общество держится. А ты явное недоверие к собственному брату проявил. Оскорбил его. Какой же ты дворянин после этого? Или на дуэль хотел нарваться?

Игорь насупился, но промолчал. Хотя в его глазах стали появляться слезинки.

— Дальше, — скомандовал я.

— Мы пошли на речку, — чуть живее начал рассказывать Иван. — А там — волна. Я сказал Игорю, что опасно, но он лишь посмеялся надо мной и твердил, что я врун и слово мое — ничего не значит.

— Это так? — когда Иван замолчал, повернулся я ко второму брату. — Отвечай, когда тебя спрашивают! А то пока что как настоящий дворянин ведет себя здесь лишь Иван, но не ты!

— Т-т-так, — уже еле сдерживая слезы, со всхлипом сказал Игорь.

— Вы будете наказаны. Оба, — обронил я. — Но ты, — повернулся я к Игорю, — простым наказанием не отделаешься. Сейчас идите в свою комнату. До завтра сидите там. А уж утром я и дам вам наказание.

Переглянувшись, мальцы побрели к себе.

— Евдокия, — позвал я служанку. — Пригляди за ними, чтобы сбежать не вздумали. С них станется. И Корнею о том же скажи.

— Ты с ними не слишком сурово? — спросила меня Люда, когда все разошлись, и мы вдвоем остались перед камином.

— Иван чуть не утонул, — сказал я, чего девочка еще не знала. От такой новости она испуганно зажала себе рот. — Пускай посидят, подумают над своим поведением. Завтра устрою им день этикета. Будут у меня по струнке ходить, «дворяне», — фыркнул я.

Настроение учиться пропало. Хотелось как-то отвлечься от дурных мыслей — что бы случилось, не поспей мы вовремя. И мне не пришло ничего в голову, кроме как сыграть в карты. Люда была не против. Она и сама была подавлена новостью, поэтому мое предложение, позволявшее не думать о плохом, встретила с энтузиазмом.

Карты у меня давно были готовы и ждали лишь своего часа. Поэтому когда сестра озадачилась — а чем мы будем играть, я с гордостью продемонстрировал ей результат моего труда.

— Красивые, — залюбовалась картами девочка. — Ой, а это мама что ли⁈ — удивленно воскликнула она, когда наткнулась на даму червей.

— Она, — кивнул я. — Мама была не против, чтобы я ее на этой карте изобразил.

— А тут — папа, — заметила девочка, рассматривая короля червей. — И ты, — добралась она до валета. — А на других кто изображен? — полезла она рассматривать другие масти. — О, тетя! — узнала она на «крестях» Софью Александровну.

И да, я решил изобразить Зубовых на этой масти. Тетю с мужем я видел, а их сына рисовал по фотографии, которую мне показывала тетя. Вот с остальными мастями была проблема. Кого там нарисовать мне в голову не приходило. Не было еще здесь знакомых мне семейств с соответствующим составом. Уваровы подошли бы лишь частично. Сыновей у Леонида Валерьевича нет, как и племянников — и кого тогда рисовать в качестве валета? В итоге, поломав голову, я решил изобразить звезд советской эстрады в одежде поместных дворян. Отличная шутка, правда которую понимаю лишь я.

— А это кто? — ожидаемо спросила меня Люда, ткнув в бубнового короля, на котором изображен Андрей Миронов.

— Да так, просто образ, что пришел мне в голову, — дал я подготовленный заранее ответ.

Налюбовавшись картинками, мы все же перешли к игре. Решили сыграть в простого «дурака». К моему счастью, эта игра была уже вполне известна. Сыграв пару партий, Люда заявила:

— А давай на желание?

— Только какое-нибудь простое, что можно выполнить здесь и сейчас, — тут же