Русская партия - Денис Старый

Решив всё-таки застегнуть свою шубу, в которой мне было жарко даже в такой абсолютный мороз, я снял меховую рукавицу и перевернул один из листов бумаги, чтобы продолжить изучение доклада моего управляющего поместьем.

Шуба была не просто тёплой, она была жаркой. Скорее всего, спасала бы даже если бы погода была градусов на двадцать ниже, чем теперь. Ну, так и самый плотный и теплый мех в мире. Моя шуба была сшита из меха калана, морского бобра.

Ещё осенью пришёл огромный обоз с Дальнего Востока. Настолько огромный, что на недавно открывшейся торгово-товарной бирже пришлось приостанавливать торги акциями Русской американской компании.

Вот, казалось бы, что сейчас в России не должно быть экономически грамотных людей, просто потому что наука экономика, можно сказать, в состоянии зародыша. И ранее биржа была малолюдном зданием на Васильевском острове, а слово «акция» многие могли бы принять за бранное.

Но сильна смекалка русских людей. Узнали о том, что огромное количество повозок прибыло в Нижний Новгород из Русской Америки, что они полны мехами и не только ими, — тут же поспешили скупать акции компании. Опытные служащие биржи, расслабленные бездельем, не успевали высчитывать увеличение стоимости каждой акции.

А потом один купец-промышленник еврейского происхождения всеми правдами и неправдами, давая взятки налево и направо, всё старался встретиться со мной. Он Кашину взятку дал, чтобы тот, будто бы случайно, организовал нашу встречу. Иван деньги взял, все же пять тысяч дали, но пришел ко мне с повинной.

Вот ему, настырному еврею, я и поручил срочно пошить столько шуб из калана, чтобы к январю иметь возможность одеть не менее тысячи людей в эту тёплую верхнюю одежду.

Как мне докладывали, еврей привлёк множество своих соотечественников, что они днями и ночами только и занимались тем, что шили и шили, нанимали и православных. И всё равно не успели. Однако почти восемь сотен шуб, варежек, шапок, унтов были пошиты.

Другим, менее дорогим мехом утеплялись солдатские шинели, ставшие поступать в армию также осенью.

Отрадно было знать, что львиная доля пошитых шинелей и даже валенок была произведена на предприятиях моего соучредителя самарских текстильных фабрик, Йоханнеса Берге. Датчанин таки развернул производство в Самаре и, получив государственный заказ, начал в срочном порядке зарабатывать деньги, конечно же, отгружая готовую продукцию.

Так что я сильно задумался над тем, а нужна ли России оседлость евреев? В иной реальности евреев гнали из России, хотя их и так здесь было не сильно много. Запрет на торговлю иудеям был введен во времена правления Елизаветы Петровны.

И сейчас русское купечество стонало и требовало, чтобы их конкурентов-иудеев прижали, запретили им вести торговые операции на территории Российской империи. А я думаю… Не сидите на пятой точке! Работайте, конкурируйте!

Конечно, мне было важно, чтобы в среде торгово-промышленного сообщества было больше православных представительств. Но ещё важнее было форсировать развитие Российской империи.

Так что я всерьёз задумался над тем, как и рыбку съесть, и при этом хорошо выглядеть. А именно: добиться, чтобы не было засилья еврейского капитала, но там, где России это будет исключительно выгодно, позволить евреям заниматься промышленностью и в меньшей степени торговлей. Евреи в промышленность! Но не в торговлю! Вот такие лозунги. Вон, захотел один иудей заработать? Пошил шубы. Полезное для страны сделал. Так что? Мне нужно в дальнейшем ему запретить успешно работать?

И сейчас не только я был в необычайно дорогущей шубе из морского бобра, но также и почти весь офицерский состав того корпуса, которым командую я и который уже находился в трёх-четырёх дневных переходах от Стокгольма.

Точнее сказать, мы нацелились на Вестерос. И нет, это не тот литературный город, который был выдуман одним писателем из будущего, по мотивам произведения которого был снят один из успешнейших фэнтезийных сериалов «Игра престолов». Вестерос — это город в Швеции, который находился немногим севернее Стокгольма.

Другая же часть моего корпуса под командованием генерал-лейтенанта Ивана Тарасовича Подобайлова уже свернула направо и отправилась к шведской крепости Або. У них задача либо с ходу зайти в крепость, ну или блокировать ее и выключить из логистической цепи, что снабжала шедские войска в Финляндии.

— А вот это он зря, — сказал я, перелистывая доклад и выпуская изо рта пар.

Вроде бы в шатре и топились «печки-буржуйки», названные в этом времени «нартовками». Как будто не было ничего полезного создано Нартовым, что несложные в производстве железные цепи названы его именем. Но температура всё равно никак не поднималась выше нуля.

— Пошёл, значит, стервец немецкий, лёгким путём. Нечего мне спаивать Россию. Она и без моего участия с этим легко справится, — бурчал я, когда анализировал данные по продажам алкогольной продукции внутри Российской империи.

Алкоголь, особенно если к этому делу подойти с пониманием технологий будущего, приносит сверхприбыли. В моём поместье уже три винокуренных завода. Но больший упор сделан не на производство водки, которая у нас 38-градусная, ну или около того. Опять же вопрос возможности измерений. Больше всего производится виски, абсент, ликёры, к примеру, аналогичный бейлису, или бекеровки.

И всю эту продукцию я собирался продавать за рубеж, зарабатывая, скорее, на алкоголизме наших союзников и врагов, но приучать русских людей к подобным напиткам желания не было никакого. Мне здоровый народ нужен.

А вот управляющий мой погнался за звонкой монетой и всё-таки стал реализовывать часть продукции на внутреннем рынке. Так легче же! Прикрылся моим именем — все двери открыты, конкуренты не смеют слово сказать. Сказочные условия для ведения дел.

Хорошо, что хотя бы не обманул, не скрыл это, не подтасовал статистику и анализ, а честно признался.

Ещё в бумагах было прописано о том, что, наконец-то, крестьяне оценили картофель, и уже особых проблем с этим овощем, по крайней мере, в моём поместье, быть не должно.

А ведь по осени прокатилась волна возмущений, чуть не переросшая в картофельные бунты. Возможно только наличие в моём поместье Петровского училища, такого, как в иной реальности называли Суворовскими, остановило крестьян от необдуманных поступков. Офицерский и преподавательский состав, как и унтер-офицерский, бездействовать не стали бы.

Что мне в отчёте не особо понравилось, так это то, что пока не видно исключительной эффективности использования механических сеялок и жаток. Управляющий прямо вопит, что не готов заменять людей на эти механизмы, так как это неэффективно.

Разбираться, конечно, надо. На испытаниях, которые