Сердце отваги измеряется численностью. Книга 3 - allig_eri

Никто не знал, кто их построил. Возможно, это были канализационные ходы времён эпохи Войны Богов. А может — тайные пути контрабандистов, проложенные столетия назад. Чёрный Гул не интересовался историей. Его занимало лишь то, что эти туннели позволяли ему контролировать половину всех трущоб, имея десятки путей отступления и тайных складов, разбросанных под всеми районами.

В самом глубоком зале, где когда-то, возможно, поклонялись забытым и ныне мёртвым богам, он поставил свой трон. Здесь, в двадцати метрах под землёй, имея десятки путей отхода, часть которых была нашпигована ловушками, он мог быть спокоен.

Его территория была отлично защищена, а на самый крайний случай давала возможность сбежать. Даже если мэр Ройм внезапно сойдёт с ума — или, скорее, получит новые приказы из столицы, — Гул сумеет уйти. В отличие от Воробья и Хорбо, что очень его радовало.

О да. Сюда не проникал солнечный свет, но зачем он был нужен человеку его уровня силы и могущества? Поверхность опасна, а паучью сеть лучше плести во тьме.

Так было вплоть до сего дня, когда на дороге, ведущей к логову Чёрного Гула, не появился новый, гораздо более опасный игрок.

Ребис использовал скрытность, пряча себя от Ауры Наблюдения. Своей же он легко находил наблюдателей из обычных людей, не позволяя заметить им ровным счётом ничего.

Обойдя бывшее здание гильдии с обратной стороны, он ловким прыжком добрался до закрытого ставнями окна второго этажа. Металл и дерево не стали помехой Ауре Атаки и божественному мечу, который вырезал аккуратное отверстие.

Оказавшись в пыльном коридоре, Реб утёр пот со лба. Несмотря на сумерки, жара и не думала уходить, делая каждый вдох пыткой, а едва слышно позвякивающие на теле вирры казались раскалёнными маленькими солнцами.

Скривившись, он направился в подвалы, продолжая играть в скрытность. Наршгал направлял его, не давая перепутать дорогу. Немногие встречные ничего не замечали. Да и как бы могли? Они, не имея Ауры, были подобны слепым котятам, что вызывало у Ребиса лишь презрительный хмык.

К некоторому его удивлению, на верхних этажах разместилось несколько примитивных ловушек в виде натянутой проволоки, привязанной к колоколам. Зацепи он одну из них, шум прошёл бы до самого подвала.

«Вот было бы смешно, — мысленно усмехнулся Реб. — Скрываться Аурой, избегать чужих глаз — и попасться на такой херне».

Тем не менее это немного подняло его уважение к Детям Виселицы, которых он поначалу откровенно презирал, даже не считая за людей. Возможно, не зря. В представлении Ребиса, когда он станет новым правителем Миизара, преступность будет искоренена под корень.

Наивно? Пожалуй, но не для бессмертного человека, являющегося аватаром бога.

Патрулирующей стражи внутри здания у трущобных бродяг не было, лишь парочка блокпостов с десятком умелых здоровяков, худо-бедно владеющих оружием. Почти все бывшие крестьяне, матросы-африды или представители самой тяжёлой работы, решившие попытать счастье в чём-то более прибыльном.

Кто, как не банда, мог предоставить им такую возможность?

Ребис ощупывал Аурой Наблюдения всё помещение гильдии, ступая тихо, словно призрак. Иной раз он проходил менее чем в метре от наблюдателя, который мог заметить его, просто повернув голову на пару градусов в сторону.

Но они не поворачивали. Да и зачем? Посмотреть на пустую стену?

Они приглядывали за более важными вещами: за картами и костями, которые кидали их дружки, за ставками и отбоем, чтобы никто не забрал лишнего, за собственными вещами и карманами.

Иные трепались о девках, поливали помоями конкурентов, вспоминали самое дешёвое пиво в округе и «тупых стражников».

Ребис спускался всё ниже, сам не понимая, ради чего он идёт сюда. Союз с обитателями трущоб? Но что они могли предложить ему? А что он им? Эти люди имели давно и прочно устоявшееся положение, хороший доход, уверенность в собственном существовании. Он же был хаосом, несущим перемены.

Это и правда было так. Поэтому, когда Ребис прошёл в святая святых — комнату «отдыха» Чёрного Гула, где лидер Детей Виселицы предавался тёмным развлечениям, то совершенно не знал, что будет делать дальше.

«Убью его, — подумал парень. — Если Наршгал ничего не скажет, я убью Гула».

В себе Ребис был уверен. Да и что мог сделать простой городской бандит, пусть даже с Аурой, тому, кто собрался сокрушить наместника всего Миизара?

Улыбка сама собой появилась на покрытом виррами лице парня. Он тихо захихикал, довольный, что никто даже не подозревает о его здесь нахождении. Вот она, сила! Вот истинная власть! Можно иметь мешки, набитые золотом, тысячи стражников, Прóклятых, ручных афридов, но что толку, если он мог просто взять и прийти в самое сердце логова врага, убить их лидера и уйти, так никого и не потревожив?

Но Чёрный Гул был не один. В центре тёмной комнаты, освещённой лишь двумя жаровнями по краям и несколькими свечами, находилась женщина, подвешенная на мясной крюк, висящий над потолком, будто свиная туша. Кровь мерно капала с неё на пол, отмеряя время жизни, словно часы.

Когда Ребис взглянул на неё, то даже его сердце на миг пропустило удар. Он почувствовал тошноту — это было не простое насилие, а искусство боли, где страдания обращались экстазом.

Стройная как хлыст, с короткими, выцветшими до белизны волосами, спутанными от крови и пота, девушка представляла собой пособие по изучению анатомии. Местами снятая кожа, обнажающая мокрые блестящие мышцы, многочисленные порезы и гвозди, вбитые прямо в плоть. Сотни гвоздей и маленьких крючков, покрывающих её плечи, руки, бёдра…

Аура Наблюдения тут же дала понять: каждый из этих элементов был частью одной монструозной схемы причинения невообразимых физических страданий. Многочисленные цепи, прикреплённые к крюкам, шипам и гвоздям, позволяли одним лёгким движением руки натянуть сразу несколько металлических «украшений», буквально погружая нервы в агонию неостановимой му́ки. Чёрный Гул играл на них, словно безумный пианист, мастерски дёргая то тут, то там.

Бледное лицо девушки с острыми скулами и удивительно зелёными глазами застыло в выражении болезненного шока. Лишь мощный кляп во рту не позволял ей оглашать помещение бешеным ором.

Над лицом, впрочем, тоже поработали. Почти два десятка тонких игл пронзали пучки нервов, но при этом располагались вдали от артерий и крупных кровеносных сосудов. Никто не хотел, чтобы девушка истекла кровью.

Ребис застыл, несколько секунд пытаясь осознать картину невообразимой жестокости, которая предстала его глазам. Даже Аура Наблюдения не могла позволить ему в должной степени ощутить уровень всей боли, которую могла испытывать жертва безумного садиста. Взгляд