Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

«завербовать» уникальную серебряную ведьму. Как император я должен радоваться возможности поймать злодея на живца. Но как мужчина тревожусь о своей супруге. Я искренне хочу тебя защитить, — государь поднялся, подошёл ко мне. Обняв, прошептал на ухо: — Саша, мне страшно вас потерять.

Ёкарный бабай.

Закусив губу, я уткнулась лбом в плечо Дмитрия. Это признание разом расставило всё по местам. А через миг стало по-настоящему страшно. И за себя, и за ребёнка и…за мужа.

Ну да. Проще всего сегодня же удрать, спрятаться, переждать. И тут возникает вопрос: а как жить-то дальше? Насколько знаю, против тех, кто у власти постоянно плетутся интриги и заговоры. Вечно сидеть на узлах? При малейшей опасности хватать бэбика в охапку, бежать и прятаться? Да ну нахрен такую жизнь!

Подавшись назад, поймала взгляд супруга.

— Дим, мне очень приятна твоя забота и беспокойство. Прекрасно тебя понимаю, но я остаюсь.

— Почему? — хрипло выдохнул государь.

Освободившись от кольца мужских рук, я прошлась по кухне, обдумывая ответ. Машинально сжевала позабытый листик капусты. Не потому что захотелось есть, так, по инерции.

Безусловно, можно наплести с три короба. Мол, дико переживаю за мужа или воспылала праведной яростью и желаю помочь наказать заговорщика. А надо ли придумывать небылицы? Наш разговор впервые без второго дна. Раз говорим начистоту, то, может, так пусть и останется? Но не сделаю ли хуже? Вдруг разозлиться и отправит куда подальше?

Сомневаясь, поискала глазами Або. Тот обнаружился под столом в углу. Наклонившись, достала ушастика. Очевидно, чувствуя мой эмоциональный раздрай, тот посоветовал:

«Будь искренна. Начни уже доверять ему».

«Попробую».

Я встала напротив мужа, собралась с духом и призналась:

— Могла бы сказать, что решила остаться из-за тебя или из-за интересов империи. Но это будет ложью. В первую очередь остаюсь из-за себя. В той, прошлой жизни, никогда не пасовала перед трудностями. Профессиональный спорт вырабатывает характер. Слабые духом не выигрывают. Я побеждала. Не стану утверждать, что ничего не боюсь. Страшит многое. Но не иметь возможности управлять своей жизнью для меня хуже горькой редьки. Ни бежать, ни прятаться от проблем не стану. Возможно, я полная идиотка, но иначе не умею. Да и не хочу.

— Спасибо за откровенность. Нечто подобное и предполагал, — на лице его величества не дрогнул ни один мускул. — Есть то, что я должен знать до встречи с Кони?

— Вроде нет, — я неуверенно пожала плечами.

— Тогда ступай, встречай гостя. Анатолий Фёдорович поднимается на террасу.

Откуда узнал? Хотя чего это я? Магия-шмагия что б её. Когда уже, наконец, у меня появится время для обучения?

Про себя печально вздохнув, я кивнула государю и пошла прочь из кухни. Внезапно озарило воспоминание. Обернувшись, сказала не задумываясь:

— В твоей комнате, ну там, в академии, — я неопределённо махнула рукой, — видела портреты красивой женщины. Кто она?

— Моя мать, — ровным тоном ответил Дмитрий. — Когда писал её по памяти, я мог чувствовать и оставался человеком.

Очешуеть.

Развернувшись словно робот, я потопала в холл. В голове творилась сущая сумятица, а вот на сердце потеплело. Почему так? Кто ж его знает.

Громкий стук разлетелся по воздуху. Ускорившись, я направилась к входной двери.

* * *

Черновая авторская вычитка.

Глава 5

Десятью минутами ранее. Кони

Анатолий Фёдорович сидел в машине. Совсем рядом возвышался дом Апраксиных. Адвокат смотрел на белеющее в темноте старинное здание и в стотысячный раз корил самого себя:

«Хотел помочь Саше, а в итоге подставил. Идиот! Напыщенный индюк!» — злясь на себя, он сжал кулаки.

Казалось бы, после того как расстались с Александрой, прошёл не один час и даже не два. Эмоции должны были утихнуть. Но нет. Злость и вина раздирали душу практикующего юриста, не давали покоя.

На самом деле Кони знал, почему так происходит. Он ведь изначально сомневался в невиновности Ольги Павловны. И всё же, желая одержать очередную громкую победу, солгал. Не кому-то, себе. А после уверовал в собственную ложь. И вот результат.

«Графиня психически нездорова. Почему раньше не заметил? Скорее всего, она сидит на убойных препаратах. Это не оправдание. При желании мог бы догадаться. Я просто не хотел видеть».

Тяжело дыша, мужчина прижался затылком к подголовнику водительского кресла, смежил веки. Юрист понимал, на предстоящей встрече он просто обязан сохранять хладнокровие. Увы, привычные методы привести мысли в порядок помогали слабо.

«Что мешает использовать дар на себе? Ничего. Отчего раньше не вспомнил? Да потому что самодовольный болван!» — раздражённо подумал менталист.

Вдох-выдох.

Сила сорвалась с пальцев Кони, мерцающим вихрем закружилась вокруг его головы, остужая разум, успокаивая.

«Покровитель Александры очень сильный менталист. Через мою защиту от несанкционированной мыслеречи другому не пробиться. Ещё и энергию от блока на меня же направил. Изощрённое у него чувство юмора: лови сам, что другим приготовил. Досталось крепко, — Анатолий Фёдорович машинально прикоснулся к виску. — Для чего захотел встретиться? Кто он? Архимаг Фролов? Обратная волна вполне в его вкусе. Так старик давно от дел удалился. Ходят слухи, что здоровьем совсем слаб. Нет, это кто-то другой. Может, Родиков? Маловероятно. Игорь Анатольевич учёный до мозга костей. Силён, но рассеян. Очки на столе найти не в состоянии. Куда уж тут за власть бороться. Кто же это? Нет смысла гадать. Через несколько минут узна́ю», — вытянув руку, аристократ повернул ключ в зажигании. Урчащий двигатель затих.

Покинув салон автомобиля, Кони остановился у тёплого капота. Снег крупными хлопьями падал на голову, плечи мужчины. Засунув руки в карманы, Анатолий устремил взор на особняк.

«Кем бы ни был этот менталист, он знает о ненависти серебряной ведьмы к императору. И помогает ей решать проблемы с правоохранительными органами. Боюсь, покровитель Александры из тех аристократов, что недовольны новым государем. Девочка ещё не понимает, во что может влипнуть! На троне тот, кто должен быть. Революция не улучшит положение дел в России, напротив, всё станет гораздо хуже, — дворянин расправил плечи. — Пусть невольно, но я крупно подставил восемнадцатилетнюю девушку. Её ждут серьёзные неприятности. Оставлять юную главу рода один на один с проблемами — подлость. Будет она со мной иль нет, больше не имеет значения. На кону не её благосклонность, а моя честь. Если отойду в сторону перестану себя уважать».

Приняв решение, юрист глянул на наручные часы: без трёх минут десять. Уверенной походкой он направился к особняку. Взбежав по ступеням на террасу,