Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

подряд — это большой риск. Но даже если ты выйдешь победителем, знаешь, что будет? Убьёшь троих мальчишек и получишь славу мясника. Родственники после кровавой расправы нажмут на все рычаги, чтобы сослать тебя в Сибирь. Ты этого хочешь?

— Я…

— Даже если у них не получится, тебя не примут ни в одном приличном доме. Понимаешь?

— Да, нехорошо получается.

— Нехорошо?!

Она протянула руку и ткнула меня пальцем.

— Ты точно человек? Попал в сложное положение и спокойно говорит “нехорошо вышло”. А может, ты кадавр?

— Кто?!

— Мертвяк — дядя тебя воскресил и за племянника выдал.

Глядя на моё вытянувшееся лицо, княгиня рассмеялась:

— Да шучу я, шучу. А то ишь, невозмутимый, как статуя. Думай, что будешь делать. Голова у тебя молодая, светлая, должен выкрутиться.

* * *

Ночью я проснулся от странных завывающих звуков. Будто кто-то тянул десяток котов за хвосты, да ещё и подпевал им гнусавым голосом. Что за ерунда непонятная? Неприкаянная душа мучается? Боброву с животом стало плохо?

Я попытался заснуть, но жуткие звуки пробирали до костей. И вроде негромко слышно, а спать невозможно. Попробовал накрыть голову подушкой, но и это не помогло — завывание доставало и там, только ещё и дышать нечем. Пришлось встать, одеться и идти на поиски источника гадостного шума.

Для начала поднялся на третий этаж, но там было тихо. Спустился на второй и прошёлся в оба крыла — звук был рядом, но ни тише, ни громче не делался. Ладно, будем искать на первом.

Странная акустика у этого дома. В столовой было тихо, как в могиле, а в гостиной, что сразу за ней, звук налился силой и драл по нервам не хуже скрипа железа по стеклу. Я распахнул следующую дверь, вышел в коридор, но там звук неожиданно пропал. Да ёшки-матрёшки! Может, это у меня галлюцинации? Что за ерунда здесь творится?

Наудачу я пошёл в левое крыло, и неожиданно звук стал усиливаться. Ага, вот ты где! Я распахнул дверь и замер на пороге.

— Марья Алексевна? Простите…

Княгиня обернулась. В чепце и ночной рубашке, она сидела на пуфике, обняв руками арфу. Зелёное лицо без белил делало её похожей на Настасью Филипповну.

— Не хотел вам мешать, ещё раз прошу прощения. Мне послышалось…

— Музыка? — она лукаво и немного пьяненько прищурилась. — Уснуть не можешь?

— Ну… Не уверен, что это была музыка.

— Зайди, — скомандовала она, — и дверь закрой.

Я выполнил её просьбу.

— Садись, — княгиня указала на кресло. — Ром будешь?

— Нет, спасибо.

— А я буду, — тяжело вздохнув, она взяла бокал, — бессонница у меня.

— Сочувствую.

— Но как выпью, сразу тянет музицировать.

Она вздохнула и провела пальцами по струнам. Ы-ы-ы! Тот самый звук!

— Чёртовы эльфы, — княгиня скривилась, — их наследие.

— В каком смысле?

— Я, дружок, на четверть эльфийка, чтобы ты знал. Вот и тянет к этой дуре, — княгиня шлёпнула ладонью по раме арфы, — а слуха нет. Мучаюсь, страдаю, но ничего не могу с собой поделать. Почитай каждую ночь музицирую.

Зелёные пальцы пробежали по струнам. Ёшки-матрёшки, такую “музыку” надо в качестве пыток использовать — пять минут и любой расскажет грехи с самого рождения.

— Иди спать, — княгиня усмехнулась, — вон там на столике затычки, так ты в уши их вставь. Заснёшь как миленький.

— Спасибо.

— Иди, говорю, а то перекошенным лицом всё удовольствие портишь.

Я взял затычки, ещё раз поблагодарил и пошёл к себе. Надо же, эльфийка на четверть. Никогда бы не подумал, особенно по цвету кожи. Кстати, теперь понятно, почему родня с ней не живёт. Будь у меня такая тётушка с арфой, я бы тоже сбежал подальше.

* * *

Утром ко мне постучался мажордом.

— Константин Платонович, — с поклоном обратился он ко мне, — приехали секунданты. Возможно, вам будет интересно лично поговорить с ними.

— Благодарю, милейший. Проводи меня.

У нас была договорённость с Бобровым, и чуть позже он всё равно бы пригласил меня. А мажордом умница, сообразил заранее.

В гостиной кроме Боброва собрались Марья Алексевна, Диего и Александра. Секунданты, худощавый тип с желчным лицом и молодящийся толстяк, смотрели на меня с любопытством и жалостью.

— Поскольку, — начал бубнить худой, — на поединок вызвали вас, вы можете выбрать оружие и место схватки.

О как! Эти ребятишки ещё и Талантливые. В грудь чувствительно толкнуло — Анубис хотел померяться силой и подбивал меня согласиться на магическую дуэль.

— Господа, — вмешался Бобров, — предлагаю сторонам уладить дело миром.

— Не может быть и речи, — прищурился худой, — вызов брошен и его нельзя отозвать. Выбирайте оружие, сударь: “громобои”, шпаги, Таланты?

— Нет, — я улыбнулся, как можно любезнее, — раз дуэли будет три, надо выбрать что-то более подходящее. Думаю…

Княгиня буравила меня взглядом, ожидая, как я стану выкручиваться. Сейчас покажу, как серьёзное мероприятие легко превратить в фарс.

— Мы будем драться на канделябрах.*

[*От автора: в истории дуэлей случалось много курьёзных случаев. Дрались на канделябрах, бильярдных шарах (закончилось смертью от попадания в голову), топорах (противники устали и помирились), тростях, бритвах, таблетках (отравленных) и сосисках. Был случай, когда в качестве оружия использовались пушки.

Между офицерами дуэль на “экзотическом” оружии была маловероятна, а вот между гражданскими лицами такое случалось. Главным был сам факт защиты чести, а не способ. Дуэльные кодексы (кстати, необязательные) не накладывали ограничения на оружие и оставляли его согласование на секундантах).

Так что выбор канделябров из исторической канвы не выбивается. Если бы роман был юмористический, Костя выбрал бы балалайки.]

— Что?!

— Вы издеваетесь?!

— Да как можно!

— Вы оговорились?

— Я ослышался?

За спиной сдавленно хихикнула Александра. Княгиня ошарашенно подняла брови, а Бобров прикрыл рот рукой и выпучил глаза, еле сдерживая смех.

— Ни в коем случае. Я выбираю в качестве оружия канделябры.

— Это неуважение!

— Деритесь как мужчина! — худой вытянулся ещё сильнее. — Вы трус!

Прищурившись, я сделал шаг вперёд.

— А вот теперь вы оскорбили меня, неуважаемый как-вас-там. Я требую сатисфакции!

Худой побледнел и отшатнулся.

— Я не…

— Немедленно. Пётр, принеси “громобои”, мы будем стреляться сейчас.

— Вы не можете…

— Могу. На такие оскорбления я отвечаю только выстрелом.

— Костя, —