Фантастика 2025-152 - Екатерина Александровна Боброва

Лицо обдувал теплый, с ароматами сырой рыбой воздух. Острый камень впивался под лопатку, жесткое ложе успело намять бока, а кожу почему-то пекло, точно она перезагорала на пляже. В голове царила болезненная, звенящая тишина и казалось, что все мысли умерли до одной. Во рту пересохло и сильно хотелось пить.

«Похоже, я все-таки вырубилась», — догадалась Юля, не находя в себе сил пошевелиться. Одна лишь мысль о том, что надо открыть глаза и сесть, вызывала приступ удушливой тошноты.

Прошлое возвращалось проблесками мутных картинок. Вот она спорит с головами о престолонаследии — самая умная, конечно. Поднимает тост за лучших мужчин — головам надоело пить за жен, и они переключились на себя любимых. Глотает зеленый дым, ощущая себя тем самым зеленым змием.

Интересно, она вырубилась до того, как начала задавать глупые вопросы о том, кто у них главный, не ссорятся ли головы между собой и как определяют порядок кто в верхнем ряду, а кто в нижнем?

Хотелось верить, что да. Или ее специально вырубили, устав от назойливого любопытства?

От нахлынувших угрызений совести сознание просветлилось и до него стали доносится голоса. Такие знакомые…

— Как ты мог напоить личинку, дряхлый пепел! Это тебе лишь бы жрать без меры и без закуски, а двуногие слабы. Она умереть могла!

— Напрасно хвостом искры трясешь. Я двуногих получше чешуйчатых червей знаю. Перебрала чуток. Зеленый дымок вообще детский напиток.

— Чуток⁈ — возмущенно взревели в Юлиной голове, вызвав волну судорожной боли. — Зеленого дымка? Ты подсунул ей эту гадость⁈ Он даже меня с лап сшибает. Надоело сводничать, решил сам развлечься? Да я полумертвой ее из твоих объятий вытаскивал! Последние мозги прожег со смертной танцевать⁈

— Ну подкоптил слегка, — смутился голос, — увлекся. Давно красивую женщину не тис… танцевал. Надо было думать, кому выпить предлагает.

— Надо было понимать, кого сюда тащишь! — рычал Драго. — Личинка тебе не простая двуногая. Она перед тобой кланяться не станет.

— И что ты привязался ко мне с этими поклонами? — ворчливо возмутился голос. — Не нужны они мне. Мы вообще другие вопросы обсуждали.

— Жен своих короли, как всегда, обсуждали, — отрезал Драго, проявив глубокую осведомленность о привычках огненной стихии. — Сколько раз с тобой пили — всегда одно и тоже.

И он передразнил:

— Третья такая умная была, а грудь… выдающаяся.

— Прекрати! — зашипел огонь, нагревая гневом воздух.

— Это ты прекрати доставать личинку! — ни разу не испугался Драго. — Пропойца огненный, чтоб тебе пеплом подавиться. Обрадовался свежей компании. Чуть не уморил.

— Она детей грозилась забрать! — припомнил огонь и Юля помертвела от страха. Было. Точно было.

— А ты за каждый огонек трясешься? — ухмыльнулся Драго.

— Ты просто не видишь их силу, — обиделась стихия, — а твоей драгоценной личинки я все искры готов отдать. Принца вон позволил выбрать, с Шестым помогал, поддерживал. И когда двоих, наперекор всем, родить захотела, не стал выжигать.

— А сам на эти огоньки теперь нарадоваться не можешь, — фыркнул Драго.

— Не могу, — не стал отрицать огонь, — уж больно хороши вышли.

В лицо дыхнули сильнее, и приятный женский голос возвестил:

— Ваша драгоценная личинка уже очнулась.

Пришлось открывать глаза.

Черная дыра перед лицом зашевелила кожаными краями, и Юля задержала дыхание, пережидая волну драконьего выдоха. Кто-то явно недавно потреблял свежую рыбу.

Зашуршало, дыра отодвинулась, оказавшись драконьей ноздрей. На Юлю глянул вытянувшийся зрачок. Кожаный нос зашевелился, принюхиваясь. Юля икнула, торопливо прикрыла ладонью рот.

Зрачок закрылся и вдруг исчез из вида вместе с носом, явив Юле чешуйчатую шею.

— Прости, — повинились в голове, — я чувствительна сейчас к запахам.

Алкогольным, — мысленно добавила Юля, ощущая себя самой проспиртованной личинкой на свете.

Зашуршало сильнее, рядом плюхнулась драконья башка, и в голове обеспокоенно вопросили:

— Личинка, ты как?

От нахлынувших теплых чувств у Юли защипало в глазах, горло перехватило, сдавило грудь.

— Плохо, да? — расстроился Драго.

— Вот только мокрить не надо, — напряженно попросили сбоку.

Юля всхлипнула. Решительно вытерла ладонью лицо. Села, превозмогая стукнувшую в голову боль. Огляделась.

Эта пещера была в разы больше предыдущей, а еще здесь было тепло, влажно, в углу клубился паром горячий источник, у стены располагалось внушительное гнездо, устланное ветками с листьями, черными камнями, чьим-то пухом и шкурами, и вот на них сладко спал, подложил ладонь под голову, Совенок. Кто-то явно постаралась сделать гнездо уютным.

— Драго, — растроганно всхлипнула Юля, — поздравляю!

— Не мокрить, — строго напомнили ей, и она посмотрела вбок, чтобы столкнуться взглядом с его величеством.

Король сидел в расстегнутой рубашке, демонстрируя загорелую грудь, корона была залихватски сдвинута на затылок, ноги расставлены — его величество изволил сидеть прямо на каменном полу, вот только взгляд…

— Вы все равно на него не похожи, — не сдержала едкости Юля.

Король ответил неодобрительным взглядом, в зрачках вспыхнули языки пламени, а на кончиках короны заплясали цветные огоньки.

— Никакого почтения, — проворчал он, впрочем, без злобы.

— Держи, — к ней по воздуху поплыл кубик воды.

Юля приняла его на ладонь, осторожно ткнула пальцем, и его величество нетерпеливо закатил глаза.

Пришлось храбро заглотить подарок. Вода живительной волной прокатилась по пищеводу, нырнула в желудок, и Юля ощутила себя заново родившейся — даже кожа перестала гореть.

— Спасибо, — поблагодарила искренне.

— Раз жива, — прищурился его величество, — обсудим твою идею с артефактом.

И на пол из пустоты вынырнул горящий белым огнем кристалл.

В споре великих и ужасных Юля участия не принимала. А смысл? У нее опыта владения огнем шестнадцать лет, из которых большинство практика, а теорию, можно сказать, по верхам прошла. Так что сидели они вдвоем с Так–Радой и внимали умным словам, не забывая удерживать маску восхищения на лице.

— У вас необычное имя, — заметила Юля, поглаживая по длинной чешуйчатой шее. Калкалос не возражала, блаженно щуря глаза. Раздувшийся живот мерно вздымался и опадал — до родов оставался еще месяц.

— На ваш язык оно переводится как «Любимое сердце огня», — пояснила будущая мамаша, вздохнула, вытянула затекшие лапы. Внушительные когти скребнули о камень.

— Ты первая двуногая, которая