Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

– Давай ты спокойно приедешь, и я все расскажу. Пока ты в воздухе, ничего не разрешится. Ситуация странная, но не настолько жуткая, что ты себе успел придумать.

– Хорошо, прекратим этот разговор. Через пять часов я буду в столице. Потом мне надо к Сашке на доклад. Он меня будет ждать. Домой приеду не раньше девяти. Никита тоже пусть дождется меня. Ему приветы из Албазина везу, пока горячие – передать надо, – усмехнулся Меньшиков, стараясь сгладить последний момент в разговоре. Сердце все равно предательски ворохнулось. Недоговаривает Наденька что-то, скрывает. Ладно, обычные тайны, которые требуют осмысления по прошествии какого-то времени. Ясно одно: есть проблема, но она решаема.

Успокоившись, Константин Михайлович выключил телефон, откинул спинку кресла и попробовал задремать. Ему это удалось. Последние несколько дней были насыщены переездами и встречами, бесконечными планированиями, собраниями и фуршетами – куда без них. Целые делегации дворян в Хабаровске, Владивостоке, Благовещенске, Чите. Как живым удалось вырваться?

Самолет приземлился в Левашово на военном аэродроме, где Меньшикова встречал личный кортеж. Оттуда сразу же он направился в императорский дворец. Александр уже ждал брата в своем кабинете и сразу же, от дверей, обнял его крепко и подтолкнул к столу, где стояли две стопки с водкой и немудреная закусь.

– Проходи, проходи! Давай за приезд!

Они выпили, слегка закусили. Александр достал из своей неизменной коробки сигару, закурил и распахнул окно. Клубы ароматного дыма стали выползать в душные августовские сумерки.

– Все доклады от тебя я получил, проанализировал, – сказал император, когда Константин Михайлович устроился в кресле. – Не вызывает сомнений, что вся возня инициирована английской резидентурой и американскими дипломатами. Упорно толкают китайцев на необдуманные поступки. Ты знал, что в ходу появились копии с якобы древних карт, где показано, насколько древний Китай и до каких пределов они могут претендовать на северные территории? Скажу тебе – любой коллекционер обзавидуется!

– Получается, на историческом уровне закрепляют свои претензии?

– А как же? Чем древнее история, тем больше шансов урвать кусок у соседа на «законном основании». Ясно, что Китаю наши земли за Амуром нужны как собаке пятая нога, но само желание пощипать русского медведя приводит кое-кого в восторг в азиатской столице. Глупцы…

Император помолчал, попыхивая сигарой. Средний Меньшиков пока молчал, раз брат не спрашивает.

– Жаль, что мы не можем использовать свое влияние среди уйгур, нет общих границ, – вздохнул Александр. – А то бы небо с овчинку показалось нашим желтолицым соседям. Думаю, до конца года мы конфликт пригасили, но этих мероприятий недостаточно.

– Маньчжуры… – осторожно заметил Константин Михайлович.

– А что маньчжуры? – император пожал плечами, положил сигару в пепельницу и сам разлил водку по стопкам, подал брату одну. – Кадровые войска стоят на месте, мнутся и ждут каких-то активных действий со стороны своих генералов. Хунхузы – не бойцы, а обыкновенные бандиты. Говоришь, их изрядно потрепали «потайники»?

– Да они сами с радостью согласились. Слишком уж конфликтной стала ситуация. Проредили их где только можно. По разным оценкам потери бандформирований составляют до трех тысяч человек на всем протяжении амурской границы, – по памяти доложил великий князь сводки по Тайным Дворам. – Это, скажу тебе, весьма много.

– Вот видишь, как мы вовремя спохватились. Я взял на себя всю полноту ответственности, пока Дума сопли жевала. Балахнин со своей сворой все пытался вывести дальневосточный конфликт на уровень разбирательств в Мировой Лиге. Говорящая голова!

Александра перекорежило, словно он выпил не водку, а соляной кислоты. Его отношение к англофильской группировке Балахнина и других влиятельных аристократов в лице Орлова, Абрамова и Романова давно было известно Константину Михайловичу. Болит зуб, а выдернуть не дают.

– В Мировой Лиге слишком много доброхотов, играющих на стороне Запада, – пожал плечами великий князь. – Всех не переслушаешь, каждому не угодишь.

– Как настроение населения на Дальнем Востоке?

– Обычное, деловое. Жизнь кипит. Во Владивостоке строят новые терминалы для морских грузов, расширяют дороги вдоль побережья, ведут новые ветки на север. Губернатор края поговаривает, что купцы хотят на думских прениях выступить с инициативой создания свободных торговых зон с Кореей, Японией, Маньчжурией. Говорят, лучше торговать, чем воевать.

– Ну, пусть организовываются, – добродушно махнул рукой император. – Авось погасят трения между государствами звонкой купеческой монетой. Ты домой звонил?

– Да, еще когда в воздухе был.

– Домой приедешь – Лизавету мою мягко и ненавязчиво отправь к мужу, – усмехнулся Александр. – Так увлеклась подготовкой к Тамариной свадьбе, что совершенно про меня забыла. Этакое безобразие не годится. Дети, понимаешь, спрашивают, где матушка изволит целыми днями пропадать!

– Действительно, непорядок, – покивал головой Константин Михайлович. Опять в голове всплыли слова жены о какой-то странной проблеме. Тревожно так стало; от ожидания неприятных вестей всегда на душе поселяется тягость, обволакивая сердце удушливой пеленой.

После недолгого молчания Александр прошелся по кабинету, пытаясь собраться с мыслями, потом схватил почти погасшую сигару, сделал несколько глубоких затяжек, разгоняя температуру в табачных листьях, и удовлетворенно кивнул.

– Ко мне несколько дней назад с докладом приходил Афанасий Николаевич. Ты же знаешь, Костя, что я с него не слезаю за тот случай с беглым зеком. Якут, кажется?

– Да, помню такого.

– Догадайся, что подсунул мне Радостный? Десяток схем, по которым можно сделать двусмысленные выводы.

– И какие же? – удивился великий князь, еще ничего не понимая.

– Парадоксальная ситуация, как сказал сам министр. Побег Якута выгоден некоему Назарову Никите Анатольевичу, поместному дворянину. Ты такого знаешь? Он, кажется, твой будущий зять.

– Что за бред? – хохотнул Меньшиков-средний. – Радостный не был пьян?

– Нет, как раз очень серьезен. Обвинений не предъявлял, слава Творцу, но… Есть данные наружного наблюдения. Никита активно встречается с некими лицами, относящимися к криминальному миру. Или сам ищет Якута, или уже нашел и где-то прячет. Так следует понимать доклад Радостного.

– А кто дал ему право устанавливать слежку? – побагровел Константин Михайлович.

– Никто. Даже прокурор отнесся к его идее весьма прохладно. Поэтому он рисковал своей головой и первым делом доложил мне.

– Шкуру спущу мерзавцу! – заполыхал Меньшиков. – Да как он смеет!

– Не шуми, Костя, – прервал его гнев император. – Мне ведь самому интересно, что задумал Назаров. После его гениального хода с браслетами Арлана я ему верю больше, чем всему Кабинету. Ну, до политики допускать парня не собираюсь, а вот в игре с преступниками есть нечто интересное для нашей полиции.

– Меня Тамара убьет, если узнает, что я потакаю детским выходкам ее будущего мужа, – разозлился Меньшиков. – Это ни в какие ворота не лезет! Хватит уже глупостей! Есть реальные факты сговора с ворами?

– Есть косвенные. Некие Хирург, Мотор, Окунь