Хмурое небо - Константин Станиславович Бобринёв

— Привет, я Вика, — красотка поднесла зажигалку к сигарете в моих зубах.

— А я Джесс, — вторая игриво подмигнула.

Та, что представилась Викой, наклонилась ко мне так близко, что я почувствовал кислый запах из ее рта, моя рука взвела курок на новом револьвере.

— Нам с подружкой говорили, что в необычных местах, есть необычные люди с талантом делать очень необычные вещи… с девушкой, лежа. Угости нас выпивкой, мы уж найдем как отплатить тебе.

Если я скажу, что никогда не слышал ничего глупее, то совру, однако нелепость ее изречения, сняла с «девушек» все подозрения, Рыжий был прав, они же пришли на съем и отчаявшись поймать крупную рыбу, решили взять хоть что-то, обычная ситуация, когда в умах наравне с прочей чушью верховодит культ секса. Быть девственников зазорно в 12 лет, а половая жизнь нередко начинается еще раньше. Смена партнеров является такой же нормой, как и певцы, гремящие со всех колонок увеселительных мест о любви, осквернив слово, ныне утратившее некогда высокое значение. Как говорится, — вот и вся мораль. Но в одном я скажу дешевкам спасибо — моя апатичная слабость, сменилась ненавистью, став для меня сродни топливу для машины. Ну уж нет, назло всему Новасити я выживу и выполню свою миссию.

— Убирайтесь, — сквозь зубы выцедил я.

Та было подумала, что ослышалась. — Чего?

— Говорю, прошу допивайте, — и бросил окурок в недопитый бокал.

Я встал и нетрезвой, но гордой походкой направился к выходу, а вслед мне летели возмущенные фразы и злобные взгляды.

Районы

На утро я проснулся в своей квартире от сильного чувства тошноты. Еле успев добежать до унитаза, я опустошил содержимое желудка. Умывшись холодной водой, я закинул сразу две таблетки антипохмелина, голова с непривычки раскалывалась, и каждый шаг отражался раскатами новой боли, словно кто-то вбивал гвоздь прямо в мозг. До работы оставалось еще часа два, поэтому я решил еще немного поваляться в постели, в надежде на хоть какое-то облегчение. По телевизору шла какая та музыкальная передача, где под примитивный бит, какой-то придурок рассказывал в ритм, как у него много бонов, машин и девочек. Звук находился в положении минимум, как и всегда, но на каждый бас отражался на виске мембраной колонки. Уснуть, судя по всему, не получится, так что пора на кухню готовить завтрак.

Съев пол тарелки смеси, я почувствовал новые позывы к рвоте, но сконцентрировавшись смог удержать их. Заглянув в аптечку в поисках абсорбента, я нашел лишь почти допитую пачку противорвотных таблеток, не бог весть что, но хотя бы не вырву в метро.

К 7 часам я уже сидел на рабочем месте, попивая горячую жидкость отдаленно напоминающее кофе, нехотя заполняя отчет. Мимо прошел Рыжий, сделав вид как будто мы никогда не были знакомы, отлично, пусть будет так.

К без пятнадцати подошли Таня и Люций, а Сержант направил по ЛУ сообщение о своем пребывании в госпитале, его рана почти заросла и вероятно к понедельнику он вернется в строй, вскоре его слова подтвердила автоматизированная служба сообщений.

— Командир, я знаю, что иногда бываю через чур прямолинеен, но что-то случилось, люди как-то не очень хорошо смотрели на меня, пока я шел по отделу, — Люций в очередной раз продемонстрировал свою наблюдательность.

— Мы провалили задание и потеряли отряд ренегатов, по-другому они смотреть не будут.

— Мы же в этом не виноваты! — возразила Таня.

— Вы нет, а я да. Так что не переживайте, я готов полностью взять на себя ответственность, вы здесь не причем.

— Командир, но вы же тоже невиновны, не надо так! Кто знал, что они сработают так четко, было же и охранение, и разведка, все по правилам, нам вообще сообщили об отсутствии противника в районе, — доказывала свою правоту Таня.

— Мне нужно было отказаться от поездки вообще, уже в форте стало понятно об ошибочности разведданных, а я повел людей на убой.

— Командир у вас не было выбора, я уверен, что Центр в подкреплении ответил бы отказом.

— Нужно было хотя бы попытаться. Ладно, пока забудем об этом и займемся делом. Я сейчас закончу отчет, а Вы тем временем приведите в порядок наше оружие и амуницию.

Полностью погрузиться в отчет у меня не получалось, да и опять же не сильно то и хочется, все больше мой разум заполоняет идея побега, подбирая варианты. Мне необходимо обустроить его так, чтобы не подставить моих подчиненных, создать видимость моей гибели. Может сбежать ночью в Вельде, когда остальные будут спать, оставив следы собственной крови, эмитировав борьбу. Нда, идея не блещет ни оригинальностью, ни реализуемостью, но мой отравленный алкоголем и лекарствами мозг, отказывается выдавать план умнее. Сейчас главное не оплошать — сохранять привычную видимость обыденности.

Через час отчет был готов, отправив его по электронной почте, мне оставалось ожидать, когда Вульф меня вызовет к себе. Ждать долго не пришлось, вскоре я сидел в кабинете напротив начальника отдела.

— Привет Ворон, как ты себя чувствуешь?

— Нормально, командир, спасибо за беспокойство.

— Я прочитал твой отчет, я полностью понимаю сложившуюся тогда ситуацию и считаю, ты сделал все возможное, поэтому в неудаче миссии нет твоей вины.

— Спасибо, — меня несказанно удивляют его слова.

— Касательно устройства. Инженеры разобрали его и пришли к выводу, что речь идет об аппаратуре разведывательного характера, с помощью нее в купе с специальной антенной, как они полагают, можно было прослушивать телефонные разговоры на очень большой территории, вероятно задавалась определенная выборка слов, согласно которым отсеивались прочие разговоры или настраивались на конкретного абонента. К сожалению, информационные носители располагались отдельно от нее, и мы не можем проанализировать результаты работы.

— Можно ли ее как-то восстановить?

— Согласно оценке — нет. Механизм поврежден довольно давно, когда рвались ядерные бомбы, электромагнитный импульс сжег критически важные схемы и сам процессор, сделать что-то подобное в ближайшие годы в Новасити не представляется возможным.

— Весьма печально, получается единственно возможно ценный артефакт моего рейда, оказался мусором, — я решил специально указать на полный провал, оценить его реакцию, что-то здесь не чисто.