Гайавата - RedDetonator

рабами. Впрочем, как и мать. Особо отметился Красный Камень, воин из делегации Высоких Птиц. У него было четыре дочери под рукой и он, при полной поддержке жены, прямо сейчас менял их на броню, меч и арбалет с сотней болтов. На сдачу просил сельхозинвентарь для жены. И кастрюлю.

- "Белым даже торговаться не придется, аборигены сами всё отдадут за ничего не стоящие побрякушки." - подумал Питер с печалью. - "Пусть, сейчас эти вещи сделают его трудноубиваемым на поле боя, но что будет, когда я освою железо или придут белые? Получится, что он отдал всех дочерей за броню из бесполезной и слишком мягкой бронзы. И кастрюлю."

Питер хотел отказаться, но Тихий Орлан настоял на принятии этого предложения. Политика. Согласие будет означать открытость и готовность идти на уступки. Сейчас, это рассматривалось именно как уступка. Каких-то малополезных дочерей разменять на непробиваемый доспех - очень выгодная сделка.

Придется опять менять план строительства своего дома. До этого в плане была мастерская, его спальня, кухня, склад, спальная комната для Мэки и её детей. Теперь придется добавить ещё две комнаты. Каких-то действий в отношении новых "жён", он предпринимать не собирался. Он старый, как дерьмо мамонта, какие ещё брачные отношения?

Может переженит их на учениках, если "жёны" будут согласны. Будущее покажет чётче. Но власти над ними он не получал, здесь с этим строго. Стоит им стать женами, как они становятся полноправными членами женского сообщества, со своим местом в "рейтинговой таблице" рода. Поэтому без их согласия он подобного провернуть не мог. Брачные взаимоотношения конечно проще, чем уголовно-процессуальный кодекс США, но это не значит, что там обойдется парой слов. Как минимум, он может отдариваться от них всякими побрякушками, чтобы не досаждали.

Про полигамию он тоже узнавал. Если мужчина может прокормить более четверых женщин, он мог взять их в жены, но это не одобряется женским сообществом. Старейшина решил, что Питеру будет плевать и оказался прав.

Поэтому Красный Камень весь остаток пребывания в их землях красовался в бронзовой кирасе, размахивал бронзовым мечом и щелкал тетивой арбалета, даже не заглянув при уходе к дочерям. Эта противоестественная помесь матриархата с патриархатом уже начинала потихоньку выбешивать Питера. Ему не жалко этой кирасы, не жалко меча с арбалетом, но его раздражает склонность вешать на него ненужных кому-то людей. Ещё его, как человека двадцать первого века, покоробила такая легкая продажа собственных дочерей Красным Камнем. Он как будто придерживал какой-то вид налички и при наиболее благоприятных условиях резко инвестировал их. Так-то, эта выгодная инвестиция может не один раз спасти ему жизнь при налётах, а может и не спасти. Хотя Питер отметил склонность местных стрелять в корпус, это связанно с их охотничьими навыками, которые просто вопят, что в голову стрелять нельзя, ибо череп не пробьется, стрела сломается и вообще, деды в тело стреляли. Поэтому у кирасиров есть ненулевые шансы на выживание при обстреле, хотя элемент случайности и криворукости стрелка отметать нельзя. Поэтому следующим этапом промышленной деятельности Питера были шлемы.

По большому счёту, ранения рук и ног редко ведут к смертельному исходу. Стрела способна сломать кость, но для этого ей нужно попадание в саму кость, не касательное, а конкретное попадание под углом девяносто градусов или около того. Зачастую, стрелы попадают в мягкие ткани, и не несут смертельного исхода, если, конечно, не разрезают важные артерии и вены. Поэтому в приоритете кирасы, шлемы и только потом поножи и наручи. Это что касается обычных воинов. Для Бизона и себя Питер уже изготовил толстые наручи и поножи. А Малый сейчас максимально задействован на сборе чешуйчатого доспеха для плеч. Питер задумывался о кольчуге, но с протягиванием бронзы что-то совсем не получалось.

Возвращаясь к собственной кирасе. Питер собрал её из шести литых деталей, подвижных, гофрированных и надлежаще подогнанных. Грудную пластину он выплавил с прямоугольным углублением в области сердца. Бронза - это конечно крепкий металл в их позднем неолите, но он решил подстраховаться и поэтому, в это углубление был вплавлен щиток от телефона. Щиток, если никто не забыл, выдерживает попадание пули пятидесятого калибра, выпущенной из винтовки для поражения материальной части противника. Четырехслойный сплав вольфрама, кобальта, титана и специального металлокерамического композита, являлся триумфом порошковой металлургии Соединенных Штатов, поэтому за сердце Питер был спокоен.

Сегодня, после того как срубленные брёвна были очищены и уложены на стойки во времянке, Питер испытал ещё один способ изготовления шлемов. Банально выковать шлем нужных размеров и пропорций. Не с первого раза, но получилось. До этого он десятки раз пробовал делать различные каркасы, скреплять пластины, лить в форму, но всё было не то. Порой, самый очевидный ответ и есть правильный.

Новый шлем он торжественно вручил старейшине. Тот с торжественным видом закрепил его на стенном крюке. Первый удачный шлем коринфского образца, с Т-образным разрезом, занял почетное место в коллекции Тихого Орлана.

Дальше, после отработки технологии, производство шлемов пошло на поток. Все воины были снабжены индивидуальным шлемом, да и ученики набили руку. Он до сих пор не мог заставить их мыслить концептуально. Вот они знают понятие "шлем", в их разуме он ассоциируется только с коринфским. Другая форма, дизайн - проси чего-то попроще. Он даже намеками толкал их к идее шишака, простого шлема, но безуспешно. Может со временем...

Шишаки Питер в качестве брони не рассматривал. Лицо и затылок в таком случае открыты, он защищает только от удара по черепу сверху. А здесь, если уж стреляют в голову, то попадет в лицо. Коринфский шлем закрывает лицо, затылок и часть шеи, то что и требовалось Питеру.

Бизон получил шлем позже остальных, но зато это был шедевр от рук Питера. Стенки были толщиной треть дюйма, сам шлем был от этого тяжелый, основательный, ещё и сверху добавилось место для гребня. Питер только после изготовления осознал, что лошадей с их гривами ни у кого в ближайшем доступе нет, и его делать попросту не из чего. Но Бизон сам решил эту проблему. Он разобрал свой венец из перьев и плотно забил их в специально вырезанную продолговатую дощечку, которую вмонтировал в шлем. Получился коринфский(1) гребенчатый шлем. Вроде красиво, во всяком случае, Бизону очень понравилось, да так, что он назначил одного малолетнего соплеменника постоянно носить его за ним, так как самому лень да и он же боевой вождь,