Синяя папка. Сережка. Давным давно была война... - Василий Иванович Колесов

В разведроте Сережку приняли хорошо, как в сказке: накормили, напоили, помыли и спать уложили. После помывки уровень уважение к мальчишке среди бывалых разведчиков достиг почти максимального уровня — метки от пулевых и осколочных ранений рассказали все без слов.

Разведчики отдыхали, пока дивизия участвовала в операции «Кольцо», по уничтожению Сталинградской группировки фашистов.

Офицеры разведроты посовещались и попросили командование дивизии оставить Сережку у себя. Командование «дало добро». Серому сделали документы, подогнали по размеру форму и поставили на все виды довольствия.

6 января 1943 года в частях Красной армии были введены погоны. Был зачитан приказ, согласно которому нужно было перейти на знаки отличия — погоны — до 15 февраля.

Для Сережки разобраться с погонами труда не составило, ведь он со школьным музеем частенько принимал участие в различных реконструкциях, а вот для многих бойцов это стало проблемой, особенно для тех, кто воевал еще в Гражданскую войну. Сережка услышал вот такой разговор…

— Вот до чего дожили: раньше «золотопогонники» — ругательством было, а теперь наши офицеры — с золотыми погонами!

— Ничего, Макарыч, привыкнем. — сказал рядовой Коршунов. — Какая разница в знаках различия, что кубики сейчас носят средние командиры, что потом будут носить погоны. Это, видать, вводят для того, чтобы укрепить дисциплину. Сам же знаешь, что мы «внуки Суворова, дети Чапаева»! А Суворов с погонами был!

Так ли не так, а Серый сумел всем показать, как крепить погоны.

— Вот, что значит молодой да шустрый! — хвалил Серегу старшина Иванов.

4 февраля, после торжественного построения и митинга в честь разгрома фашистов под Сталинградом и сдачи в плен фельдмаршала Паулюса, Серый подошел к старшине Иванову и просто попросил:

— Дядь Петь, как бы мне своих из 154 морбригады повидать…

— Сережа! — почти обиделся старшина. — Тебе у нас не по нраву? Или обидел кто? Мы же тебя все любим… И солдаты, и офицеры…

— Дядь Петь… У меня там братья… Меня как ранило, я даже не знаю, что с ними…

— Я о том, чтоб тебя куда-то отправить решать не могу. Не мое это дело… А вот с командирами — переговорю. Может они что и придумают!

Старшина переговорил и через 2 дня Серый уже ехал на попутке к станции Качалинская, где находилась выведенная из Сталинграда для отдыха и доукомплектования 154 морская стрелковая бригада.

Сперва в штабе никто не мог понят, что хочет этот мальчишка.

— Да поймите вы наконец-то! Я до ранения воевал в 154 морбригаде. Хочу узнать о своих товарищах!

— Кто воевал? Ты воевал? — не понял Серегу лейтенант. — Не помню я у капитана Шарабарина в подчинении мальчишек.

— Да поймите Вы!!! Мне просто узнать, где мои братья! — почти сорвался на крик Серый.

— Значит так! Не морочь мне голову!

В этот момент дверь одной из комнат приоткрылась и на пороге появился майор Мальчевский в накинутой поверх формы шинели.

— Лейтенант! Кто здесь бузатерит?

— Товарищ комбриг! — тут же «подлетел» к нему лейтенант. — Вот этот мальчишка требует, чтоб я нашел его братьев, что воевали в бригаде летом под командованием капитана Шарабарина. Но вы же понимаете… что мы прибыли с Тихоокеанского флота и не знаем тех, кто воевал в бригаде до нас.

— Представьтесь, юноша. Я комбриг 154-ой, майор Мальчевский.

— Комбриг… — встал в ступор Серега. — А полковник Смирнов?

— В порядке Смирнов, был ранен. Так как тебя звать?

— Красноармеец Партизанов.

— А звать, как отчество?

— Партизанов Сергей Алексеевич, — мальчишка смело посмотрел в глаза комбригу.

Такой взгляд Мальчевскому был знаком. А еще майор обладал хорошей памятью. Он не забыл ту странную разборку у особиста и имя Сергей Партизанов само собой появилось из закромов памяти.

— Сергей… Партизанов Сергей, пропал без вести во время боев у Тингуты… А ищешь ты Фролова Илью и Кукушкина Никиту?

— Да… — удивился Серый. — А откуда вы знаете? Где они?

— Так я должен знать все, что творится в моей бригаде. Давай так, Сергей. Сейчас их нет в бригаде. Я попрошу собрать информацию, а ты несколько деньков побудешь у нас. Думаю, 161-я разведрота тоже сейчас отдыхает, вот и ты отдохнешь…

Почти месяц Серый находился в расположении разведроты 154 бригады. Несколько раз видел капитана Шарабарина, даже переговорил с ним — спрашивал о Илье и Никите. Начальник разведки бригады ничего не мог рассказать о друзьях, только пообещал, что сейчас посылают запросы в разные инстанции. А потом понеслось и закрутилось…

Серый прибыл в штаб по вызову. Там его ждали Майор Мальчевский, капитан Шарабарин и еще один капитан, которого Серый не знал.

— Здравия желаю, товарищи офицеры! — поприветствовал Сергей.

— Здравствуй, Сережа, подсаживайся к столу. — начал Мальчевский. — Это капитан Свиридов, он прибыл к нам из Калача, специально ради тебя. Именно он занимался поисками Ильи и Никиты.

— Спасибо, товарищ капитан. — поблагодарил Серый. — Есть какая-то информация?

— Есть… Только давай сперва разберемся с тобой…

События двухмесячной давности с мальчишкой не давали покоя Свиридову. Де давало покоя дело той троицы. Он понимал, что есть более важные дела, но именно то дело, как ни странно, постоянно напоминало о себе. Сперва пришли повторные ответы на запросы. Оказалось, что один из мальчишек действительно был в партизанах и был дважды награжден: «Красная звезда» и медаль «За отвагу», был там еще один мальчик, с двумя орденами, но не подходил по фамилии. Через некоторое время ему сообщили, что в расположении 154 —й бригады появился Партизанов Сергей — один из той троицы. Имел при себе документы бойца 161 отдельной разведроты. Потом пришел ответ из госпиталя № 2772, который располагался в Пензе, поселке Ахуны в Доме отдыха имени С. М. Кирова… И вот этот герой перед ним: крепкий, но обычный мальчишка, только взгляд… взгляд совсем не детский.

— Сергей Алексеевич Партизанов, красноармеец 161 отдельной разведроты, до этого краснофлотец разведроты 154 бригады морской пехоты. Расскажи пожалуйста о себе.

Серый вопросительно посмотрел на командира бригады и потом на начальника разведки. Они не выдержали взгляда и отвели