Назад в СССР: Демон бокса – 3 - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

В номере урчал телевизор, повторяли моменты нашего с Мастерсом боя. Машка скакала перед экраном, размахивая в воздухе крохотными кулачками и пародируя бокс. При нашем появлении заверещала:

— Папочка победил! Ура! Возьмёшь меня с собой в следующий раз?

Джей просто пожала плечами — ну что с ней сделаешь.

Я присел на диван рядом с тёмненькой.

— Получил по голове и принял решение. Поговорю с твоим страждущим. Только не обнадёживай его заранее. Он тоже в Калифорнии?

— В Кентукки. Прилетит как миленький. Но меня как бы нет, и я об этом ничего не знаю. Говорить будет босс. Хорошо, я передам: ничего определённого.

— Естественно — не сюда. Дай ему мой телефон в Санта-Монике.

Она чуть скривилась. Нет, чтобы радоваться моему принципиальному согласию. Если надеялась отчитаться перед Вэнсом о полном решении проблемы, что называется, с колёс, ровно тем же экспромтом, как в Балтиморе, то я никуда не спешил, прикидывая, на какую сумму раскатать губу. Только наличными, никаких счетов, иначе деньги уйдут проклятому «Вышнему».

Между нами пробежала тень. Когда речь идёт о деньгах и о бизнесе, а политика — это, в первую очередь, большой бизнес, такое практически неизбежно. Даже факт, что спас её от неминуемой смерти с долгим и мучительным угасанием, ушло на второй план. Калифорния — колеблющийся штат, отдающий на президентских выборах и в Конгресс голоса то одной, то другой партии, поэтому поддержка демократов весьма важна там, особенно в предвидении праймериз восемьдесят восьмого, где Вэнс намерен заработать очки.

Под деньгами на кону — жизнь моя, и не смекну, для чего играю. Как-то так пел Володя Высоцкий.

Пока я размышлял о великом, общем и вечном, Джей согнала тучку с лица. Впятером отправились в ресторан отметить победу, заказав отдельный кабинет, администратору, расшаркивающемуся перед героем вечера, я наказал отстреливать на взлёте журналистов, пытающихся вонзиться в наш семейный мирок, всё нужное их братия услышала на послематчевой пресс-конференции, сверх того — только через НВО. Я благодарил себя и Дона за контракт с телевизионщиками, давший возможность отшивать назойливых провинциальных репортёров, не пытаясь искать какую-либо иную причину. Потом вышли в общий зал, там началась концертная программа, пела местная звезда блюза, затем парень на электрооргане заиграл что-то релаксово-медленное под аккомпанемент бас-гитары и ударника. Пары танцевали. Убедившись, что мы далеко не одни с мелкими детьми, тоже отправились на тацпол, Машка кружилась с Рут, я поочерёдно с Джей и Ольгой.

В зале присутствовали мужики без дам, но никто не сделал даже поползновения пригласить кого-то из моего эскорта, хоть девочки на любой вкус — высокая белая молодая и мелкая тёмная чуть старше, обе вполне-вполне. Наверно, узнав чемпиона мира по боксу, боялись схлопотать. Зря, я прекрасно понимаю, чем мне грозит, если просто оттолкну пристающего тычком в грудь, тот немедленно грохнется на задницу, завопит «полиция, русский меня изувечил», назавтра готов иск на миллион долларов. В случае конфликта просто кликну секьюрити отеля — пусть разруливают, для энтузиазма суну по двадцать баксов в каждую пятерню охранников.

Наверх, в номер Джей, мы поднялись во втором часу ночи, я нес обеих малышек. Маша доверчиво обвила мне шею, Рут просто сопела на плече. Там они забрались на кровать и моментально уснули на пару — в одежде и сандаликах.

— А раздеться? Умыться? Пописать, наконец, на сон грядущий? — возмутилась Ольга.

— Не будь занудой! — усмехнулась Джей. — Дети хотят отдохнуть, и пускай. Это мы — плохие родители, не отправили их по кроваткам в десять. Приспичит — туалет рядом.

Мне подмигнула: дочки под контролем, можешь развлекаться.

Ну а что… Оля в коротком и сильно обтягивающем чёрном платье, прикрывавшем лишь до половины стройные бёдра в чёрных тонких колготах, была вызывающе сексуальна. К тому же хорошо выпила. Уцепив её за талию, повёл к себе в номер. Там обошлось без прелюдий. В соблазнении с её стороны, как это случилось в Балтиморе, больше не нуждался.

Всегда стараюсь быть с женщинами нежен, готовлю, ласкаю, работаю пальцами, чтоб к самому главному она зажглась до состояния «начинай, не то взорвусь!», но тут был не тот случай.

— Я хочу тебя с самых танцев! — Ольга буквально рычала, платье не дала снять плавно и эротически, сама сорвала через голову одним движением и буквально впилась в меня, перегружено адреналином и выбросами Ци ещё с боксёрского боя, адский коктейль булькал всё это время в крови, не находя выхода.

Это было что-то… Я не просто ворвался в женщину, которую желал. Как у вулкана срывает лавовую пробку и начинается извержение, так и меня понесло, второй раз последовал за первым без паузы.

Потом лежали, обнявшись.

Тут надо пояснить. Мы занимались этим самым с Олей после Балтимора довольно часто, не каждую ночь, но больше пары суток перерыва не случалось. Без особых нежностей, мои поцелуи и прочие эротические поползновения носили исключительно подготовительный характер, для мужчины куда больше удовольствия, если подруга охает, стонет, по нижней части животика у неё пробегают судороги. Ольга, похоже, не симулировала оргазм, наслаждалась искренне.

Но это был просто секс. Если с Викой перед Ленинградом, в Ленинграде и в Грузии тоже был просто секс, без всяких чувств, обычная разрядка полового влечения, то он был подгажен мыслями о её паскудных поступках, разрушении семьи, я спал не с женой, а с женским телом. С Олей же не было никаких отрицательных эмоций. Чувства вины, что «изменяю» супруге –нисколько. Девушка дарила мне плотскую радость, я её с удовольствием принимал и старался делать ей приятное, что тут такого?

В Шоубот-отеле я впервые не отпустил её, когда отдышался, и не перевернулся на спину, сохранив контакт нога к ноге, не более того, а продолжал обнимать. Поцеловал в густо накрашенные глаза. Свободной рукой заботливо накинул простыню на разгорячённое тело, чтоб не простыла под кондишном.

Что это со мной?

Ольга моментально засекла перемену.

— Я тебе нравлюсь?

— А как ты заметила?

— Ну-у-у… Сегодня ты более ярок и нежен чем обычно. Танцы с Джей тебя возбудили?

— Гораздо больше — под Eagles, Hotel «California», с тобой. Парень очень неплохо, кстати, сыграл гитарную партию, ты отлично двигалась. И на меня накатило.

— Я почувствовала. Бедром.

Она смеялась — тем самым хорошо узнаваемым смехом женщины, его ни с чем не спутаешь, уверенной в своей способности