Седьмой царевич - Иван Шаман

— Ну, зато у них перспектив никаких, — попробовал я воодушевить прикрывшую ладонью глаза Аню. — Пройдёт бурная молодость, они станут старыми, дряблыми и никому не нужными. А ты получишь вторую вышку.

— Думаешь? — хмыкнула девушка. — Ну они же тоже не идиоты. Летом здесь работают, а зимой уезжают в Москву на учёбу. И лет через десять оба будут врачами, отлично знающими анатомию на практике. А я…

— А ты? — проговорил я, думая, что анатомию-то они, может, и будут знать. Но только в плане гинекологии, хотя чем тоже не работа. Вот убийцам, снайперам и профессиональным солдатам анатомию приходится изучать куда тщательней.

— А я переведусь в МГИМО, на новый факультет. Если его не закроют так же внезапно, как открыли.

— Что за факультет-то? И зачем тебе на него переводиться?

— Смеёшься? Море и солнце — это, конечно, прекрасно. Но тут же перспектив никаких. Нужно выбираться на хорошее место. А единственное подходящее — новые дворянские факультеты, которые по всей стране пооткрывали. И не у нас, здесь, а в Москве или Питере. А там уже можно будет устроиться на работу в службу посольского сопровождения. В референты или секретари.

— Зачем тебе это? И при чём тут дворянство?

— Ты из спячки, что ли, выполз или меня проверяешь так?

— Считай, что из спячки.

— Ладно, как знаешь. Вот смотри, у нас по всей стране проходит тестирование на соответствие ДНК утерянным боярским родам. Кто-то срывает джекпот, но в основном просто люди узнаю́т, что их предки были из глухой деревни. Но есть и третья категория — нетитулованные дворяне.

— А при чём тут ты и факультеты? Уже прошла тестирование, и оно положительное? — уточнил я.

— Да нет же. Сейчас все олигархи и их дети рвутся в боярство, в новую аристократию, но уже и так понятно, что потомков среди них меньше одного процента. Но нельзя же свою кровиночку оставить беспонтовым потомком крестьян? Вот и придумали открыть дворянские факультеты, выпускники которых будут ниже по статусу, чем потомственные дворяне, но смогут претендовать на тот же титул за военную службу. Ну или за папочкины миллионы.

— Новая государственная элита. — закончил я её мысль. — А почему им просто не купить себе знаменитую фамилию и не оформить всё в чёрную, если денег полно?

— Я же говорю — есть минимальный шанс сорвать джекпот, уже было такое пару раз, и обычные люди получали княжеские титулы. А олигархам, которые их присваивали раньше, предлагали либо взять такого человека в семью, поделившись богатствами, либо отказаться от фамилии.

— Кровь и ДНК важнее денег? — присвистнул я. — Что-то неслыханное творится. Но детей-то своих никто не бросит.

— Вот, ты же всё понимаешь. Только учиться они будут не в нашей глухомани, а в столицах. Но конкурс там заоблачный, двести человек на место. Вот я и хочу поступить здесь на такой же, а потом, курсе на третьем перевестись, — ответила Аня, напрочь забыв о наблюдении за пляжем. — А после выпуска по знакомству устроюсь в крупную компанию, лучше с иностранным филиалом.

— И тебя не будет смущать, что ты служишь не настоящим аристократам, а подделке, пусть и дорогой?

— Так, им все будут служить. Только я при этом буду получать больше, — пожав плечами, улыбнулась девушка.

— Даже если тебе предложат при этом совмещать работу с постелью?

— Фу, ну что за пошлость? Нет, конечно! — искренне возмутилась девушка. — И вообще, в нормальных крупных компаниях такого не бывает. Для этого всегда можно нанять, да хоть тех же близняшек. Мир не без добрых блядей.

— Какой у тебя, однако, трезвый взгляд на мир. Я бы даже сказал прагматичный, — заметил я отворачиваясь.

— Ну сейчас деньги только там можно заработать. Подстилкой я быть не собираюсь, не так воспитана, — с грустной улыбкой проговорила Аня. — В бандитки меня папа не отпустит, так что остаётся только одно — пытаться пробиться в дворяне.

— Звучит как план, — поморщившись от крика очередного торгаша, проговорил я. — Придерживайся его и, может, окажешься на самом верху.

— Я реалистка, мне и в серединке тоже будет неплохо. Главное, не болтаться внизу и не скатиться… — вздохнула девушка, но в этот момент глаза её сузились, и она подхватила мегафон. — Граждане, следите за своими детьми. Гражданка в фиолетовом купальнике, у вас ребёнок заплыл за буйки, верните его немедленно.

— Он хорошо плавает, — отмахнувшись, проорала женщина, которой явно предназначалась эта фраза. — Не утонет.

— Вот же дура, — с яростью рыкнула Аня и, подхватив спасательный круг, бросилась к кромке воды. Надо сказать, что её бегущая стремительная фигура выглядела значительно привлекательнее, чем когда она сидела в одной футболке за математикой. Взглядом окинув море, я заметил держащегося на волнах ребёнка, раскинувшего руки. Прикинул, нет, в текущем состоянии тела Аня доберётся до него быстрее. Так что даже дёргаться не стал.

Есть непреложное правило: если у человека ещё есть силы — он пытается плыть и барахтаться, если они заканчиваются — то замирает, расставив конечности, и пытается удержаться над водой. Конечно, таких можно спутать с просто отдыхающими и гребущими на спине, но у спасателей такая работа — перестраховываться.

Аня, подняв фонтан брызг, вбежала в воду, а затем нырнула и быстро погребла к ребёнку. Да уж, надо ещё и плаванье подтянуть. А уже через десяток секунд ребёнок, судорожно вцепившийся в спасательный круг, был спасён. Девушка дотащила его до берега на буксире.

— Да всё с ним в порядке, просто придуривается, — не признавая своей вины в произошедшем, заявила горе-мамашка, возле которой уже начали собираться отдыхающие. — Ну нахлебался немножко…

Аня, поставившая дрожащего всем телом ребёнка, не сдержалась и, подойдя к этой дуре, влепила ей громкую затрещину.

— Ты своего сына чуть не убила сейчас! — рявкнула Аня.

— Ах ты тварь! Да я тебя сейчас! — взвыла баба, попытавшись вцепиться девушке в короткие светлые волосы. Но та технично отступила в сторону, сделав подсечку, и направилась обратно к вышке, когда за ней погнался мужик. Он весил минимум вдвое больше Ани и спешил явно не с благодарностью