Наживка для неуловимого Командора - Анна Кривенко

Мне было просто плохо. Я запуталась. Одна часть меня безумно хотела быть с ним, и я поняла это в тот миг, когда он вернул мне воспоминания. Другая часть была пришиблена всей масштабностью моей собственной жизни.

Оказывается, я живу так давно. Оказывается, я прошла не одну эпоху. И все эти эпохи были наполнены горем, болью от разлуки. А я так устала страдать…

Хочу ли я этих воспоминаний? Гораздо проще было жить, пока я считала себя обычным человеком.

Какая-то дикая апатия накрыла меня с головой. Мне хотелось просто уснуть и забыть всю свою прошлую жизнь, как страшный сон.

Боже, как же трудно зоннёнам! Они живут тысячелетиями. Я, прожившая больше, чем кто-либо из людей, прихожу в ужас, имея столько воспоминаний и немереное количество боли.

Эта боль затмила всё. Даже мои чувства. Расползлась, как пелена перед глазами.

Боже, он же зоннён! Но в то же время он такой родной, простой, мой…

Нет, не хочу. Не хочу опять страданий. Потому что снова придёт разлука. Мне опять будет больно. А я не хочу этого терпеть.

Мне кажется, Диана заболела именно из-за этого. Из-за того, что не смогла смириться с душевной болью.

В долгой жизни нет радости. Потому что долгая жизнь равна долгой боли.

Я закрыла глаза и заставила себя погрузиться в сон.

В этом сне я увидела Диану. Она бежала по полю, радостно смеясь. Одетая в немного странное платье, с повязкой на лбу, она была счастлива. Она могла ходить. Она могла разговаривать.

Слёзы выступили у меня на глазах. Как же хочется видеть сестрёнку здоровой. Неужели она так и погибнет?

Зачем отец продлил нашу жизнь? Лучше бы мы погибли тогда, в ту эпоху.

Слёзы застилали глаза.

В этот момент что-то тёплое коснулось моего сердца.

— Не плачь, — послышался тихий голос, как будто внутри меня. — Действительно ли ты не хочешь ещё одного шанса?

Я вздрогнула, оглядываясь. Никого не было, но я чувствовала, что кто-то рядом.

— Кто ты? — спросила беззвучно.

— Я твой Отец. Твой Создатель.

Сначала я подумала, что речь идёт о моём настоящем отце, но потом осознала — это не он. Это другой отец.

Сердце встрепенулось. Да, я знаю, кто это. Иногда Он приходил ко мне во снах, когда мне было особенно плохо.

Творец. Создатель. Неужели Он действительно существует?

— Да, я существую, — прошептал голос нежно и мягко. — И тебе не стоит плакать. Радуйся. Ты можешь многое начать сначала. Это Я создал временную петлю, — произнёс Он. — Я позволил вам прожить часть вашей жизни заново, потому что ты и Эмиль очень страдали. И вы справились. Теперь оставьте прошлое и начните всё заново.

— Так это Ты отправил нас туда?

Я была ошеломлена. Значит, действительно всё ещё может стать хорошо?

— Да, — в голосе появилось ещё больше мягкости. — Поверь мне. Доверься мне… Эмиль очень страдает. Ему тяжело от того, что из-за него тебе плохо. Он не такой сильный, как тебе кажется. То, что он зоннён, не освобождает его от страданий и боли. Он очень одинок. Его народ отвернулся от него. У него нет родных. У него осталась только ты.

Когда Творец сказал это, моё сердце сжалось так болезненно, что я едва смогла вдохнуть.

Невероятная жалость и сострадание нахлынули на меня, слёзы выступили в глазах.

Я поняла, что причиной моих мук был страх. Страх снова оказаться у разбитого корыта жизни.

Но теперь, когда Отец Небесный пообещал нам новые возможности, я почувствовала, как надежда оживает, а страх уходит.

Резко открыла глаза и села. Сердце колотилось в груди, как безумное. Я должна найти Эмиля!

Вскочила, едва не забыв обуться, открыла дверь каюты и растерянно замерла в коридоре. Где его искать? Куда идти?

Вдруг почувствовала, что нужно свернуть вправо. Побежала, свернула влево, потом ещё и ещё, и наконец оказалась перед дверью, на которую отчаянно указывала интуиция.

Толкнула её, и она без труда приоткрылась.

Эмиль в зоннёнском балахоне стоял на коленях около небольшого сооружения и молился. Я никогда не думала, что зоннёны могут молиться.

Я не слышала его слов, но чувствовала жуткую боль, исходившую от него. Кажется, он не заметил меня.

Сделала шаг вперёд, потом ещё один, а затем подошла вплотную и коснулась его плеча.

Эмиль вздрогнул, поднялся на ноги и развернулся ко мне. В этом длинном белоснежном платье, со всклокоченными золотыми волосами и невероятно синими глазами, он выглядел так, что я вдруг поверила: да, он не человек. Это стало слишком очевидно.

С моих глаз будто спала пелена. Он никогда не был человеком, но у него было человеческое сердце.

Я видела в его глазах боль. Бескрайняя, глубокая, как вся его жизнь, она блестела в этих невероятно синих глазах.

— Давай начнём всё сначала, Эмиль. Я хочу этого, — прошептала я.

На его лице появилось сперва изумление, потом робкая надежда, которая тут же переросла в невероятную радость.

Он качнулся мне навстречу:

— Ты правда простила меня?

Я печально улыбнулась:

— Мне не за что тебя прощать. Ты не сделал ничего дурного. Дело не в тебе. Просто иногда человек, живущий слишком долго, устает жить.

Лицо Эмиля смягчилось. Его глаза засияли, став ещё более синими.

— Устают жить не только люди, — прошептал он. — Устают жить все. И не потому, что жизнь плоха, а потому что боль бывает невыносимой.

Я бросилась ему в объятия, прижавшись щекой к его горячей груди. Он обнял меня крепко-крепко, и я почувствовала горячую каплю, упавшую мне на шею.

О Боже, неужели это слеза? Слеза зоннёна?

— Создатель очень беспокоится о тебе, — прошептала я едва слышно, но Эмиль услышал меня. — Ты не одинок, Эмиль.

Он ничего не ответил. Только жаркие объятия стали ещё крепче.

* * *

— Диана! Диана! Это я, Марина.

Я приоткрыла дверь палаты, наблюдая за сестрой, сидящей в инвалидном кресле. Она вздрогнула, но больше никак не отреагировала.

Я повернулась к Эмилю, стоявшему позади. На плечи его был наброшен белый халат — таковы были правила посещения больных в этом пансионате.

Кивнула ему, и мы осторожно подошли ближе.

Сестрёнка выглядела очень худенькой, бледной. Её глаза смотрели в одну точку. Врачи сказали, что в последние дни ей стало хуже.

Сердце обливалось кровью, но Эмиль дал мне надежду. Он сказал, что может попробовать вернуть её к жизни, что шанс есть.

— Для этого, правда, придётся отправить её на мой космолет, — добавил он.

— Неужели ты можешь телепортироваться на такие расстояния? — изумилась