Барон из МЧС – 4 - Игорь Лахов

я, вспомнив кухню дома, переместился в неё, прихватив с собой Веру. Как и ожидал, мама оказалась там. Увидев меня, хлопотавшая около плиты Варвара Дмитриевна резко отбросила в сторону поварёшку и из-под передника выхватила два пистолета. Один смотрел на меня, а второй прямо в Верин лоб.

— Здравствуй, мама, — не обращая внимания на оружие, с улыбкой произнёс я.

— Кому мама, тварь, а кому и палач! — ответила она и почти нажала на спусковой крючок.

Быстрая реакция, только с моей не сравнится. Отобрав оба пистолета, я уселся на табурет и поинтересовался.

— Это новая традиция у нас в семье или чего-то не догоняю?

— Мой сын погиб, — тихо произнесла женщина, маленькими шажочками перемещаясь к полке со специями. — Мы получили похоронку. Так что вы, гады, просчитались с обличием…

— Если чего, то запасной ствол хранится в банке с надписью «сахар». Сам сахар хранится в банке из-под макарон, а макароны должны быть в жестянке, обозначенной как «гречка», но там сейчас пару гранат спрятано. Не перепутай, как батя, что где лежит. Я, честно, до сих пор не понимаю, как вы, женщины, умудряетесь всё распихивать не по своим местам и помнить об этом.

Мать замерла и недоумённо посмотрела на меня.

— Вы в подвале арсенал пополнили? — продолжил я разговор. — А то в прошлый раз ни хрена от него не осталось. Кстати, Морячок сеструхе пламенный привет передавал. Очень надеется, что Настя его не забыла.

— Ты… Откуда… Да-а-анечка! — поняв, что перед ней настоящий сын, а не какой-нибудь оборотень, кинулась Варвара Дмитриевна ко мне, так и не убрав оружие.

— Ни хрена ж у вас отношения, — задумчиво проговорила Вера. — Пистолетом тыкать в родного сына — это даже для моего деда перебор.

— Кто такая?- моментально последовал вопрос от матери.

— Невеста, — честно признался я. — Верой Палкиной кличут.

— Руки в гору и никому не шевелиться! — произнесла Варвара Дмитриевна, во время умильной сцены обнимашек умудрившаяся достать гранату из-под юбки. — Разнесу ко всем чертям, если подвох почувствую!

— Живой, мама, живой, — успокаивающе проговорил я. — Приятно видеть, что хватку не растеряла. Отец где?

— Не шевелиться!

После этих слов женщина выудила из кармана передника портативную рацию и пробубнила в неё. — Первый, двое полуопознанных типа на кухне. Тревога.

Ждать долго не пришлось. Буквально через тридцать секунд к нам присоединились папаня и сестра Настя. У обоих штурмовые винтовки. Чтобы окончательно не нервировать родственников, я демонстративно соизволил поднял руки вверх, отложив оружие в сторону. Следом мои действия повторила и Вера. Немая сцена продолжалась недолго.

— Как это понимать? — явно с трудом справляясь с волнением, произнёс отец.

— Да как хочешь, — пожал плечами я. — Живой ваш сынище, чего и вам желаю. Меня похоронить не так уж и просто. Мы к вам на разведку… Надеюсь, в доме лишних нет?

Разговор в кабинете Юрия Михайловича Горюнова получился сложным. Долго мне пришлось доказывать, что я — это я. Но после продолжительного допроса с кучей вопросов, на которые мог знать ответы лишь их сын, чета Горюновых наконец-то поверила мне. Хотя первой это сделала Настя, заявившая, что только её брат-придурок мог найти жену не где-нибудь, а на поле боя.

— Если мне память не отшибает, тебя там же зачали, — огрызнулся я.

— Вот именно, — улыбнулась Анастасия, опуская ствол вниз. — Семейная дурь, получается.

Дальше уже была искренняя сцена воссоединения детей и родителей. Лишь одна Вера скромно стояла в уголочке, до конца не понимая, чем всё это дело закончится. Но в какой-то момент и она попала в цепкие ручонки мамани и сестры, которые уволокли девушку на приватный разговор, оставив нас с отцом наедине.

— Ну что, подполковник, — обратился я к нему. — Теперь хочу услышать твою историю, как ты снова в грязи попал. Чем прогневил губернатора Ломакина?

— Не знаю, Данила, — хмуро произнёс Горюнов-старший. — Странные дела в Тюмени. У меня нет никаких сомнений в порядочности и преданности князя Ломакина… Не было. Началось всё сразу же после исчезновения императора. Вся страна бурлит, а Ломакин тут словно забаррикадировался. Ни вашим ни нашим. Нейтралитет, типа. Только произошли серьёзные кадровые перестановки в тюменском гарнизоне. Почти в один день с должностей было снято несколько толковых офицеров. Я тут без году неделя, но в ситуацию уже вник. Так вот, самых толковых сняли.

Пошёл на доклад к Ломакину, а тот сказал, чтобы не выдумывал ерунды. Просто очередная смена руководства и ничего более.

Дальше — больше. Стали уже не отдельных офицеров, а целые отделения заменять в обход меня. Старослужащих отправили охранять объекты, а новые… Вот ты когда-нибудь видел бойцов, которые ни на гран не отходят от инструкций? Не пьют, не курят, на девок не засматриваются? Даже спят чуть ли не по стойке смирно?

— Идеальный набор для любого командира, — усмехнулся я.

— Именно что слишком идеальный. Нормальному человеку сложно таким быть. И вот, не поверишь, среди новичков мне становилось очень страшно! Просто жуть брала! Считай меня сумасшедшим, сын, но ощущение, словно тебя на скотобойне мясники рассматривают. Доброжелательные такие, улыбающиеся…

А потом вернулись некоторые старички, которых отправили сторожить стратегические объекты в дремучих лесах. Я многих бойцов запомнил — разгильдяи ещё те. Но вернулись все очередной партией идеальных солдат. Попытался разговоры вести, и тут выясняется, что ни хрена они не помнят из прошлого. Меня словно по просмотренной фотокарточке узнают. Хотя парочке, было дело, несколько раз в рыло заехал за тихое пьянство.

Я тут же составил рапорт на имя губернатора. Так, мол, и так: солдатики странные. Тут же был вызван на ковёр к Ломакину. Получил «по щам» от него знатно. И службу плохо несу, и дурью непонятной маюсь. А потом… Сейчас прикидываю сведения из твоего рассказика на себя: аккурат после вашего прибытия в нашу Реальность повторная аудиенция с князем случилась.

Тут он уже конкретно заявил, что со своими обязанностями я не справился и что он, губернатор Ломакин, признав свою кадровую ошибку, снимает меня с должности и отправляет в бессрочный отпуск. Ещё и покидать пределы родового поместья запретил на случай чрезвычайной ситуации.

Я же, несмотря на то что по всем бумагам меня на тюменский гарнизон поставил не князь, а лично сам император, безропотно согласился.

— Почему, отец?