Цветок пустыни - Кира Леви

Я проследила за ним взглядом и повернулась к Эргану:

— Что это?

Он склонился ко мне ближе и негромко ответил:

— Ритуал. Они просят Духов хранить город и его жителей.

Первый старейшина опустился на одно колено перед чашами с раскалёнными углями. Его руки двигались с почти священной осторожностью, когда он медленно посыпал чёрный песок в огонь. Тот взвился искрами, вспыхнул синим пламенем и на миг осветил зал неестественным светом.

В воздухе разлился терпкий аромат — смолы, раскалённого камня и чего-то неуловимого, похожего на ледяную мяту. Остальные старейшины, один за другим, последовали его примеру. Они опустились на колени, сложили ладони в замок и начали напевать древнюю песнь.

Голос одного из них дрожал, как зыбкое пламя, пока остальные не подхватили его в унисон. Напев был низким, ровным, глубоким, словно пробуждал эхо в самом сердце пустыни. Эти звуки не были похожи на обычные молитвы, что я слышала прежде. В них было что-то дикое, первобытное, как сам Каракс, как вечный ветер, гуляющий по барханам.

Я взглянула на Эргана, и он, перехватив мой вопросительный взгляд, тихо произнёс:

— Это слова, передаваемые из поколения в поколение. Они связывают нас с прошлым. С теми, кто ходил по этой земле задолго до нас.

Пламя в чаше затрепетало, вспыхнув ещё ярче. Тонкие струи дыма потянулись к куполу зала, исчезая в каменных сводах. Я не могла отвести взгляда, пока внутри меня не всколыхнулось странное ощущение.

Будто кто-то невидимый наблюдал за нами.

Пустыня ревела наверху, ветер бился в стены дворца, но здесь, внизу, в подбрюшье дворца, существа следовали древним традициям, переданным им предками.

Я прикрыла глаза, позволяя голосам старейшин проникнуть в глубину моего сознания. Каракс принимал меня в свои объятия, шептал сквозь песок и пламя. И я знала, что уже стала его частью навсегда.

Глава 20. Мы живы!

Буря прошла, словно огромный зверь, что налетел с востока, пронёсся по городским улицам, оставив за собой горы свежего песка, и ушёл, исчезнув в необъятных просторах Каракса. На смену её яростному вою пришла звенящая тишина и удивительное чувство облегчения. Не сказать, чтобы люди совсем уж волновались во время стихии, но когда ветер стих, все вышли наружу и благодарили Духов за то, что буря не принесла серьёзных бедствий.

Я выбралась из дворцовых залов вскоре после того, как слуги открыли верхние проходы, смели осевший на ступенях песок и доложили, что город в целом цел. Шатхарцы уже вовсю взялись за работу: мужчины очищали крыши домов, женщины выметали уличные завалы у стен, и даже дети, сбившись в маленькие ватаги, носились с плетёными корзинками, наполняя их песком. Какой бы ужасной ни казалась буря, теперь она стала историей, а жизнь постепенно возвращалась в привычное русло.

Пока я шла в сопровождении четырёх охранников по центральной площади, меня обгоняли целые семейства, что торопились куда-то с метлами или деревянными лопатами. Из-за уголка показались двое стариков, волоча за собой тяжёлые мешки — скорее всего, вычищенный из двора песок, который они собирались унести за городские стены. Я улыбнулась, видя, как шатхарцы слаженно и спокойно работают, без суеты, как если бы это было рутинным делом. Впрочем, так оно и было: сезон бурь случался не впервые, и они давно привыкли жить в таком ритме.

Подойдя к одной из улиц, что вела к рынку, я заметила, как подростки — те самые мальчишки, что спасались от бури с мешками зерна, — теперь вытаскивали тележки, застрявшие в песке. Помогали им соседи и какой-то староста, распоряжавшийся, где и что нужно разгребать. Меня все уже знали, приветствовали короткими кивками и выкриками, но были слишком заняты, чтобы о чём-то расспрашивать.

Из дворца я выбралась с конкретной целью. Надо было проверить наши теплицы. Я вскочила на одного из нурдов, которые моя охрана пока вела под уздцы. Это была светло-палевая самка. Обычно флегматичное животное в этот раз было немного взволновано и его приходилось успокаивать прикосновением к голове. Шагом мы двинулись вперёд, лавируя между людьми и повозками.

Сезон бурь для всех был особым испытанием. В том числе, как испытание верой в то, что я несла на Каракс. Ведь люди, являясь не образованными, но при этом с верой в силы Духов, вполне могли расценить мою неудачу с теплицами, как знак свыше. Поэтому я прекрасно осознавала, насколько важно чтобы новые для караксцев технологии выстояли и продолжали работать без серьёзных поломок. Мои техники ещё до бури установили силовые генераторы по периметру тепличного комплекса, и теперь мне не терпелось увидеть, как они справились с задачей. Выдержал ли натиск ветра силовой купол?

Подъезжая, я услышала радостные возгласы моих людей: Данилиэль, эльфийка, стояла на пороге одного из ангаров, прижимая к груди планшет, а рядом переминался с ноги на ногу Тирк — оборотень, весь какой-то встрёпанный, но определённо в хорошем настроении. Завидев меня, они дружно крикнули:

— Эолайн!

Пока я спешивалась, они подбежали ко мне, засыпая вопросами и рассказами. Данилиэль, кажется, хотела сказать всё разом, её голос звучал взахлёб:

— Я так испугалась! Это было ужасно… Я сидела, слышала, как ветер скрежещет по стенам, думала, всё сорвёт крышу и стены сложатся, как картонный домик, а… а потом увидела, как купол держится, и поняла, что мы в безопасности… но всё равно…

Она замолчала, снова выдохнула, и я заметила, что она ещё бледнее обычного. Но в глазах горел огонёк облегчения.

— Успокойся, — я обняла её на мгновение. — Всё же хорошо?

— Да! — Данилиэль замотала головой, малахитовые пряди волос затрепетали. — Теплицы, оборудование — всё в порядке. Силовой купол ни разу не дал сбоя.

Тирк подхватил тему, не забыв ухмыльнуться:

— Я, конечно, не боялся, но признаться, когда ветер завыл сильнее всего, у меня внутри всё сжалось. Признайся, ты ведь тоже волновались?

— Признаю! — похлопала его по плечу.

— Ну вот, Данилиэль, я же говорил! Так что нам дрожать не зазорно, — парень огляделся по сторонам, будто что-то искал. — Твой муж с тобой?

— Мы разделились. Он уехал проверять город. Собирается патрулировать улицы на случай мародёрства, хотя признался, что такого давно не бывало, — я сделала паузу, вспоминая, как он сам ухмыльнулся, говоря об этом. — Джафар с ним. Как альфа он обходит дома оборотней Шатхара.

— Таким и должен быть Альфа, — тише заметил Тирк, поджав пухлые губы.

Я знала, что в его родном клане на Алракисе не всё ладно. Его Альфа был не самым мудрым, а