Аннулет. Книга 5 – Паладин - Константин Вайт

сегодня здесь устроили некое подобие ресторана. Небольшие столы были заставлены закусками. Вокруг сновали официанты, принимая заказы на горячие блюда. Мы как раз нагуляли аппетит и решили основательно подкрепиться.

— Мне хотелось бы представить вам своего гостя. Гёкер Юлмаз, — произнёс Лукьянов, и в зал вошёл мужчина восточной наружности. Он был в халате и чалме. Худое вытянутое лицо, половину которого закрывала борода. Гёкер подошёл к князю и, встав рядом с ним, поклонился, сложив руки на груди.

— Думаю, многие слышали о нём, — продолжил князь, — уважаемый Юлмаз обладает даром провидца. Но чтобы использовать этот дар, ему требуются особые условия. Любой старый артефакт, насыщенный магией. Чем старше артефакт, тем более глубоко может заглянуть Гёкер! — После этих слов Лукьянов снял покрывало с предмета, лежащего на столе. Многие из зрителей поднялись, пытаясь разглядеть, что под ним скрывалось. Я тоже поднялся: было интересно увидеть старый артефакт.

Под покрывалом находилась большая шкатулка. Открыв её, князь достал крупную брошь, которая сверкнула изумрудом.

— Обалдеть, — тихо произнёс Пётр, — эта брошь стоит десятки миллионов рублей!

— Этому предмету более тысячи лет. Эксперты говорят, что она создана не на Земле, а в том мире, откуда к нам пришли Аннулеты. Они пришли не одни, а привели с собой своих подданных. Вместе с ними к нам попали и артефакты. Один из них сейчас в моих руках! — Он повернулся к Гёкеру. — Уважаемый, вас устроит эта брошь?

— Да! — Я заметил, что голос Юлмаза дрогнул, а руки слегка дрожали, когда он принимал брошь.

— Поразительно, — покачала головой Пётр. Судя по всему, многие в этом зале были с ним согласны. Люди в зале негромко переговаривались. Некоторые даже решились подойти к столу и полюбоваться на брошь, которую Юлмаз очень бережно положил обратно в открытую шкатулку. — Посмотришь? — видя моё нетерпение, поинтересовался Пётр.

— Да! — Я решительно встал и направился к столпившимся у стола людям. Тем более, в моей голове настойчиво звучал голос Афродиты. Ей очень хотелось увидеть настоящий предмет с родины отца.

Рассматривая брошь, я ничего особенного в ней не заметил. Да, красиво и необычно. Тонкая работа — золотая основа из переплетающихся звездой лепестков, в середине которых расположился крупный зеленоватый камень. Главное, что меня удивило, — это большое количество энергии в нём. Казалось, брошь превосходила в этом плане даже мой браслет. Что Афродита тут же и подтвердила, заявив, что хочет себе такую же! И сразу стала ныть: мол, там много энергии, что она чувствует себя рядом с ней просто нищенкой.

Когда ажиотаж немного спал, и все уселись обратно за столы, Гёкер Юлмаз взял брошь в руки и прикрыл глаза. Мгновенно весь шум смолк, наступила оглушительная тишина, а я смотрел, как энергия из артефакта вливается в Юлмаза, пока камень просто не рассыпался, превращаясь в пыль в тонких крепких пальцах.

Юлмаз открыл глаза, и все увидели, как они засветились ярким зелёным светом.

— Мир ждут потрясения. Скоро. Придёт зло и принесёт много боли и страдания, — его громкий голос разнёсся по залу, отражаясь от стен. — Гнойники вскроются. Восемь прорывов. Восемь слуг приведут с собой армию. Чтобы победить, нужно восемь героев. Один из них сейчас в зале. Берегите его! — Гёкер замолчал и пошёл между столами. — Я больше не вижу вдаль, но вижу рядом, — продолжил он, подойдя к первому столу, — и отвечу на ваши вопросы.

Люди загалдели. Принялись обсуждать услышанное, негромко переговариваясь друг с другом. Юлмаз останавливался у каждого столика и о чём-то говорил с сидящими за ним. Вскоре он подошёл и к нам. Внимательно посмотрел сначала на Петра, затем на меня. Глаза провидца по-прежнему светились зелёным, но уже не так ярко, как вначале. Привкус его энергии был мне незнаком. От него тянуло немного энергией Аннулета, слегка — обычной магией, и было что-то ещё, с чем мне пока не доводилось сталкиваться.

— Ты выбрал правильное служение, — обратился он к Петру, — будет нелегко, но я не вижу твоей смерти. Бойся волков, — Гёкер повернулся ко мне, — ты умер, но ты жив. Ты один, но вас сейчас двое. Ты — надежда, но ты же и виновник. Иди по своему пути. — Закончив, он резко отвернулся от нас и шагнул к соседнему столу, оставив меня в полном недоумении.

Если подумать — он правильно всё сказал. Я умер, но я жив. Я один, но в данный момент со мной Афродита, так что да, нас двое. А вот насчёт надежды и виновника… тут я задумался.

— Не ломай голову, — проворчала Афродита, — это может быть что угодно. Вообще, ерунда полная. Шарлатан какой-то. Подумать только — он сломал брошь! Как можно верить такому человеку?

— Спокойно, — остановил я её, — меня больше волнуют слова о гнойниках. Я так понимаю, речь идёт о прорывах. Аннулет говорил, что до вторжения ещё, как минимум, пятьдесят лет. Неужели он ошибся?

— Мой отец не ошибается! — резко заявила Афродита. — Да и чего ты боишься? Подумаешь, вторжение. Ваш мир силён, думаю, вы справитесь.

— Мир твоего отца был сильнее в разы, и они не справились, а остатки выживших сбежали к нам, — напомнил я ей.

— Пфф… Отец тогда был молод. А сейчас он гораздо мудрее. К тому же, в вашем мире есть паладины света, которых поддерживает местный бог. Он не допустит масштабного вторжения!

— Посмотрим, — мне не нравилась позиция Афродиты. Слишком она верит в силы отца, а я понимаю, что не всё так просто. Аннулет за последние сто лет значительно ослаб. Много алтарей перестало работать. Паладинов можно пересчитать по пальцам одной руки. А насчёт местного бога у меня вообще не было толком информации. Что он может, насколько силён? Похоже, мне предстоит серьёзный разговор с Никанором. Ведь если Гёкер Юлмаз прав, мне не удастся остаться в стороне. Мой долг паладина — быть на острие атаки. Да и перед Бореем у меня личный долг.

Закончив ужин, гости стали расходиться. Мы тоже отправились домой. Вечер, без сомнения, удался. Я познакомился и пообщался с интересными людьми, а сеанс, который провёл Гёкер Юлмаз, оставил неизгладимые впечатления. Так что всю дорогу я сидел, как на иголках, переживая о возможном вторжении и понимая, что я совершенно не готов лезть в драку.

Да, я становлюсь сильнее