Кровавая ассамблея - Николай Павлович Иванников

Все ее указания были выполнены незамедлительно. Вскоре князь был перевязан, уложен на толстый ковер и очень бережно перенесен в дом.

— Я побуду с раненным, — сказала мне Катерина, видя, что я не собираюсь отправляться вместе со всеми в особняк. — Мне нужно прочистить рану, там еще остались осколки костей. И дать ему что-нибудь обезболивающего… Ты останешься здесь?

Я кивнул:

— Мне нужно осмотреться и опросить свидетелей, если таковые найдутся. Как освобожусь, я тебя найду.

На этом нам пришлось расстаться.

Толпа на поляне быстро рассеялась. Часть гостей отправилась следом за князем в дом, другие расселись под шатрами, чтобы обсудить произошедшее под водочку и холодную закуску, а третьи отправились по домам, справедливо рассудив, что все развлечения на сегодня закончены.

Все мои расспросы, видели ли кто-либо из гостей предполагаемого стрелка, результатов не дали. Да я и не рассчитывал на это. Момент для выстрела был подобран весьма удачно — увлеченные фейерверком, никто из гостей даже не обратил на него внимания. И если бы не несколько человек, способных отличить пистолетный выстрел от хлопка бутылки шампанского, то сиятельный князь мог бы еще долго лежать за кустами, никем не замеченный.

Стоп! Но я совершенно точно слышал два выстрела! Значит, у предполагаемого убийцы было два пистолета? Но зачем?

Ерунда какая-то…

Сопровождаемый Вяземским, который волей случая оказался в центре событий и теперь чувствовал себя необычайно гордо, я осмотрел место происшествия. Ничего необычно и подозрительного здесь не было. Только пятна свежей крови на траве говорили о том, что совсем недавно здесь произошло покушение на убийство.

Одно было непонятно: с какой целью сиятельный князь в самый разгар фейерверка решил уединиться в кустах? Можно предположить, конечно, что ему приспичило по малой нужде, а сходить до нужника было лень. Но как-то это… притянуто за уши, что ли?

Тот, кто в него стрелял не мог знать заранее, что сиятельный князь пожелает покинуть гостей и окажется в удобный для выстрела момент именно в этом месте. Для этого нужно быть ясновидящим. А я таковых даже среди магов не встречал.

Не особо надеясь на успех, я опросил караульных гвардейцев на воротах. Мои сомнения подтвердились: никто из них не заметил ничего и никого подозрительного. Людей с огнестрельным оружием они не видели. Собственно, они не видели вообще никого — все гости находились около особняка, и у ворот никто из них не слонялся.

Все было чинно и спокойно. Гвардейцы так и сказали:

— Все спокойно, господин следователь сыскного приказу! За время дежурства ничего подозрительного не наблюдалось!

Словно псы пролаяли — отрывисто так, громко. Одно слово: лейб-гвардия.

Глава 15

Невеселое окончание замечательного вечера

Я и не рассчитывал, что опрос караульных как-то прояснит ситуацию. Вряд ли человек, решившийся на убийство и пронесший с собой на ассамблею сразу два пистолета, будет маячить на виду у караульных гвардейцев.

Тогда я вернулся на место преступления. Петруша Вяземский теперь повсюду сопровождал меня с видом необычайно значимым. Он даже вызвался опросить гостей — из числа тех, кто прошел в дом, сопровождая раненного князя — на предмет каких-то возможных полезных наблюдений. Я отпустил его с богом, а сам занялся осмотром окрестностей, пытаясь выявить место, где мог находиться предполагаемый стрелок.

Разумнее было предположить, что скрывался он где-то в кустах, поджидая подходящий для выстрела момент. Конечно, подобная тактика выглядела глупой и могла вообще не дать никакого результата, но ведь нельзя сбрасывать со счетов версию, что стрелок мог быть умалишенным?

Вот же черт, не слишком ли много умалишенных для одних-то суток?

Ничего не обнаружив в близлежащих кустах, я вновь вернулся на место преступления, обозначенное пятнами крови князя Бахметьева. Здесь находился и серебряный поднос, на котором все еще стоял графин с водкой, лежали ножи и валялась окровавленная пуля. Перепачканные в крови салфетки лежали тут же.

Тут подоспел и Петруша Вяземский, по-прежнему с фонарем в руках. Заметив мой вопросительный взгляд, он отрицательно покачал головой.

— Никто ничего не видел и не слышал, друг мой Алешка, — доложил он. — Все были увлечены фейерверком и шампанским. К тому же после столь яркого фейерверка у всех в глазах мелькали пятна, и очень трудно было рассмотреть, что там происходит в темноте за кустами.

Да, так оно и было. У меня и у самого перед глазами еще долгое время цветные пятна плавали. Где уж тут разглядеть кого-то подозрительного с пистолетами в руках?

Честно сказать, я и не ждал ничего полезного от опроса гостей. Я был первым, кто прибыл на место преступления, и не успел тут заметить ничего необычного. Что же говорить о других, кто появился здесь позднее?

Покачав головой, я взял с подноса пулю, которую Катерина вытащила из груди князя Бахметьева, и обтер ее салфеткой. Пуля как пуля, ничего особо примечательного. Свинцовая, круглая, с одного бока деформировалась от удара о серебряный крест и ребра. На уцелевшей части можно рассмотреть какие-то линии неясного происхождения. Либо они там были изначально, либо появились при прохождении ствола в момент выстрела, либо образовались уже при ударе о тело. Сейчас и не видно толком — кровь на свинце высохла кривыми разводами, и уже не разобрать, где здесь царапины, а где просто полоски крови.

Собственно, пуля как пуля, но изучением ее я займусь позднее. А сейчас важнее выяснить откуда она сюда прилетела.

Опустив пулю в карман камзола, я в который раз осмотрелся, пытаясь понять, откуда были произведены выстрелы. Пуля попала князю Бахметьеву прямиком в грудь, и если его при этом отбросило в противоположном направлении, то… То стрелок должен был находиться где-то во-он у тех кустов! Выстрелив, он мог нырнуть в заросли, добраться до ограды и покинуть усадьбу под покровом ночи.

Конечно, караул на воротах утверждает, что никого подозрительного замечено не было, но не могли же они вести наблюдение непрестанно. Глянут раз-другой в течение часа и дальше стоят. Их дело — ворота.

— Алешка, глянь! — сказал вдруг Вяземский, задрав фонарь над самой головой. — Чего это там такое торчит?

И пальцем при этом тычет как раз том направлении, куда я сейчас и смотрел.

— Где⁈ Ничего не вижу, брат Вяземский — ты же мне прямо в глаза своим фонарем светишь!

— Да вон же, Алешка, прямо под кустом! — он отвел фонарь в сторону, а меня взял за плечо и поволок куда-то вперед. —