Пулеметчик - Николай Соболев

«финские домики» из стандартных деревянных конструкций, кухни для удешевления пришлось делать общими на лестничную площадку, а ввиду того, что о канализации приходилось только мечтать, «удобства» пришлось ставить во дворе. Но даже так это был громадный шаг вперед по сравнению с бараками и рабочими казармами, причем совсем не дорогой.

Весна 1904

Теодор Рузвельт неодобрительно слушал наш разговор и сурово щурился сквозь пенсне. Впрочем, его насупленный вид можно было истолковать и по-другому – знаменитые моржовые усы решительно топорщились, как бы говоря: «Не бойся, приятель, Америка тебя не оставит!»

Честный же Эйб всем своим видом показывал, что он да, честный парень, и всячески поддерживает своих младших товарищей по партии Тедди Рузвельта и Сэмюэля Смита – американского консула я посчитал тоже республиканцем, потому как демократ вряд ли бы повесил портрет Линкольна. Оба президента в лаконичных рамках красного дерева справа от звездно-полосатого флага, пока еще с сорока пятью звездочками, осеняли своим присутствием солиднейший стол тоже красного дерева, с затейливым письменным прибором, изображающим Белый дом.

– Проблема, мистер Скаммо, заключается в том, что законы России признают только религиозный брак, считают его таинством, подлежащим исключительно духовной подсудности, – консул Смит поигрывал ключиком на жилетной цепочке и время от времени бросал взгляды на дубовый ящичек-хьюмидор, занимавший добрую четверть стола.

– Сейчас, конечно, стало несколько проще, нежели было при Александре Миротворце, но Россия не присоединилась к позапрошлогодней Гаагской конвенции о браке, и вам придется выдержать серьезный натиск, если вы намерены жениться в России. Вы же не собираетесь переходить в православие, не так ли?

– Абсолютно исключено, – вот только попов мне на голову и не хватало, с их отчетностью и обязательностью посещения исповедей и служб, прямо как партийных собраний в СССР. Даже хуже – в Союзе хоть разбирались внутри партии, без привлечения ментов, а тут при длительной неявке на исповеди запросто «передают материалы» в МВД и опа! Ты уже неблагонадежный и поднадзорный.

– Понимаете, я могу провести регистрацию, – консул свел руки треугольником перед лицом, касаясь лишь кончиками пальцев, – но с точки зрения местных гражданский брак, заключенный на территории Российской империи, будет недействителен, юридически ничтожен, вас будут рассматривать не как супругов, а как сожителей и, следовательно, возможных детей – как незаконнорожденных.

– Что же вы можете посоветовать? – я с интересом наблюдал за манипуляциями консула.

– Как обычно, местные установления имеют массу недоговоренностей и не опираются на прецедентное право, – Смит фыркнул, выражая свое неодобрение столь нецивилизованным подходом. Готов биться об заклад, он наверняка юрист, лоер чертов. – Так вот, Россия вполне признает гражданские браки, заключенные за границей.

– О, тогда все гораздо проще – мы обратимся в консульство в Берлине.

– Прекрасно, посол в Германии Тауэр до недавних пор был послом в России, я его хорошо знаю и напишу вам рекомендательное письмо, когда вы соберетесь ехать. Кстати, вы читали последние американские газеты?

– Недельной давности.

– О-о-о! Тогда вы упустили массу интересного! – Сэмюэл решительно перешел к неофициальной части разговора, повернулся к ящичку, открыл его и сделал приглашающий жест рукой. – Не желаете гавану?

– Спасибо, нет.

– Рейд русских крейсеров из Владивостока в Тихий океан изрядно поколебал биржу! – он покрутил сигару в руках, понюхал ее и, видимо, удовлетворившись результатом, кивнул и засунул кончик в гильотинку на крышке ящичка. – Вырос фрахт, ряд пароходных компаний объявил об отмене рейсов в Японию!

– Не думаю, что это надолго. Все идет к тому, что Порт-Артур падет, а как только это случится, весь японский флот отправится на блокаду Владивостока.

– Скорее всего, скорее всего… – Дубовая коробка с медными трубками и рычагами оказалась не телефоном, как я подумал при первом взгляде, а стационарной крупнокалиберной зажигалкой, как бы не с паровой машиной внутри. – Газеты пишут, что японцы уже установили осадную артиллерию и даже предприняли первый штурм.

– И каковы результаты?

Консул прикурил, пару раз пыхнул сигарой и с видимым удовольствием выпустил облако дыма и развернул газету.

– Так, сейчас… а, вот! «Японские солдаты шли на штурм с кличем „Хэйко банзай“, что означает „Да здравствует император!“, русские солдаты отбили атаку с криками „Ети их мать“, что так же означает „Да здравствует император!“»

М-да. Знания англосаксов о России всегда поражали глубиной.

– «Однако осадная артиллерия добилась нескольких попаданий в броненосец „Полтава“. После безуспешных попыток спасения корабль затонул», – консул свернул газету и, не выпуская сигару изо рта, резюмировал: – Такими темпами русские скоро совсем лишатся кораблей. Да, мистер Скаммо, если вас интересуют свежие американские и английские газеты, заходите почаще, мне их доставляют, наверное, первому в Москве.

– Спасибо, непременно. Да, и когда мы завершим все формальности, я буду рад видеть вас с супругой на небольшом торжестве по случаю моей свадьбы.

– Почту за честь, Майкл, почту за честь.

* * *

Известие о том, что у меня предполагается жена, домашние восприняли по-разному. Ираида как должное, Митяй, похоже, обрадовался, но как настоящий мужчина эмоций не проявил, а вот Марта озадачила.

Оказывается, «все люди с положением» летом выезжают на дачи, и если раньше я мог избежать этого как холостяк, то теперь запереть молодую жену в городской квартире нет никакой возможности – общество не поймет. Не было печали, что называется.

Быстрый опрос по друзьям и знакомым показал, что все приличные дачи арендуются заблаговременно, если не на несколько лет вперед, что за месяц до начала сезона можно найти только какую-нибудь щелястую халупу, которую «вам, Михаил Дмитриевич, снимать просто некомильфо». Положение хуже губернаторского – и снять нельзя, и не снять нельзя.

Ничего, вот Наташа приедет, станет полегче…

Ох, ей же еще надо будет немецкий диплом признавать… Надо написать княжне Гедройц, она же первая через эти мытарства проходила, может, что-нибудь и подскажет.

Через неделю поисков я уж начал было думать – не построить ли быстренько щитовой домик в Марьиной Роще, как в контору Жилищного общества заскочил Гриша Щукин и, услышав о моей беде, воздел палец вверх и заявил, что у него, кажется, есть решение.

Решение оказалось лучше некуда – дальняя щукинская родня, семейство Аристовых, владело домом в Сокольниках, но на этот сезон ехали в Ялту. Сдавать дачу они не собирались, но «самому инженеру Скамову», да еще по Гришиной рекомендации, позволили пожить до октября за неожиданно умеренную цену, типа присмотреть за хозяйством.

– Ну вот, Миша, за тобой теперь должок, поехали!

– Куда это еще? – зная Гришу не первый день, стоило опасаться, ладно еще на премьеру какую попадешь, так ведь наутро можно оказаться черт знает где.

– Не