Ненормальный практик 3 - Отшельник Извращённый

— Завтра на озеро! — объявил я под конец, когда празднество стало затихать. — Мыться и стираться!

Шутка, разумеется.

Но лица у всех вытянулись так забавно, что я не выдержал и заржал:

— Расслабьтесь, дурачьё! На озере сейчас, наверное, все племена севера собрались в надежде нас отловить!

— А я уж думал… — пробормотал Беззубый, вытирая испарину.

— Что думал? Что я совсем ненормальный? — отхлебнул я пиво.

— Ну ты это, — Беззубый замялся, — неординарный малость.

— Так жизнь такая.

И мы все разошлись.

Ночь прошла без происшествий, если не считать храпа из нашей юрты, что мог разбудить и мертвецов. Утром все, как обычно, поднялись по свистку. Пивной дух из казармы выветрился, но вот из голов бойцов — не совсем.

— Башка… так трещит… — простонал Захар, натягивая сапоги. — Будто кузница там…

— Ничего, — похлопал его по плечу. — Сейчас побегаем, и всё пройдёт.

— Сержант, ты садист!

— Немного.

И начался второй день, что оказался до зевоты рутинным. Утренняя пробежка, завтрак, работы, занятия. Позанимался своим отделением как положено, с полной выкладкой, по полной программе. Пощады не давал ни Митьке с похмельем, ни Захару, ни остальным. Кажется, они стали меня чуточку ненавидеть, хе-х.

— Ещё двадцать отжиманий! — расхаживал я между своими потеющими бойцами. — Не халтурить! Вижу, Рыжий, вижу, как ты тут имитируешь!

— Сержант, я сейчас сдохну! — прохрипел он, дрожа всем телом.

— Как пиво пить, так первый! Давай-давай! Пошевеливай маслами!

После обеда Куваева собрала всех сержантов на совещание. Ничего особенного. Обычные вопросы службы, дисциплины, тренировок. Слушал я вполуха, раздумывая совсем о другом.

— Сержант Волков! — окликнула Куваева. — Вы с нами?

— Так точно, лейтенант, — помню тогда выпрямился и ответил. — Просто задумался о… стратегическом положении.

— О стратегическом положении, значит. Может, тогда поделитесь своими мыслями?

— Я подумал, почему мы только обороняемся? В чём смысл существования нашего лагеря? Сдерживать атаки ледяных? Почему не совершаем ответные набеги? Одной обороной войну не выиграть.

Сержанты переглянулись. Куваева хмыкнула.

— Мысль занятная, — произнесла она наконец. — Но мы действуем согласно приказам руководства. Всё остальное — не нашего ума дело.

И закрыла тему.

Вечером я устроил своему отделению короткий, но познавательный урок контурного дела. Ничего сложного — базовые линии защиты. Возможно кому-то они спасут жизнь. Если, конечно, вовремя и, что не менее важно, правильно воспользоваться.

— Смотрите, — прочертил в воздухе схему простой печати, влив эфир через узел формирования. — Эта линия называется «Луч». Самая простейшая, но и самая важная. От её правильного начертания зависит, получится у вас контур или же нет.

— А можешь показать что-нибудь посложнее? — спросил Митька, с горящими энтузиазмом зенками. — Ну, как на озере?

— Хочешь, чтобы я взорвал половину лагеря? Нет уж, сначала научитесь не отрывать себе пальцы простейшими контурами.

Беззубый оказался на удивление способным учеником. Его линии были идеальными, ну или около того. Эфир в них светился ровно, стабильно.

— Раньше занимался? — спросил у него, наблюдая.

— Было дело, — ответил тот, не отводя глаз от контура. — В молодости. Потом забросил.

Так постепенно и наступил вечер, затем ужин и отбой.

* * *

Ночью, на третьи сутки меня разбудили задолго до общего подъёма. Не дежурный. Анисимов тихо тронул за плечо.

— Волков, — прошептал он. — Пора.

Киваю ему, стряхнув остатки сна. Значит пришло время выдвигаться в наше опасное приключение.

Без лишних слов натягиваю форму из белых штанов, мундира, коричневой куртки и выданной белой накидки. Утеплённые сапоги. Хватаю с собой походный рюкзак. В нём провиант, фляга, запасные портянки. Пара смотанных блоков с эфиритом. Никакого лишнего железа или погремушек. Выходим на охоту, а не парад.

Снаружи юрты кромешная тьма. Ни Луны. Ни звёзд. Зато буря. Да такая, что сдувает. Идеальная ночка прям.

— Идём к восточному выходу, — сказал Анисимов и поправив свой рюкзак, пошёл первым.

Я за ним.

Восточному? Почему не к ближайшим северным вратам?

Потопали по снежным тропам меж палаток и юрт. В такую бурю никто и носа не сунет наружу. Только караул, да патрульные с дежурными несут службу. Остальные дрыхнут под вой метели.

У маленькой калитки в частоколе уже ждали. Куваева, закутанная в белый маскировочный плащ, её брат и Иван Телицин, или же просто Коняра, ещё и хмурый, как никогда. Не выспался что ли?

— Никаких лишних разговоров, — тихо произнесла Галина, когда мы с Василием подошли. — План изменился. Как мы и предполагали, в лагере завелась крыса. По этой причине отвлекающая группа под командованием Петрова выйдет через главные северные ворота после бури вместо нас. Они дойдут до озера и вернутся, сымитировав провальный выход на миссию. Мы же выходим сейчас, отсюда. По одному, с интервалом в пять минут. Сбор на Севере-Востоке, у Раздвоенного камня. Кто опоздает более чем на десять минут — догоняет самостоятельно весь отряд или возвращается в лагерь. — и обвела всех взглядом.

Киваю, как и остальные. Лейтенант же продолжила:

— К тому времени, как кто-то заметит подмену нас отрядом Петрова, мы будем уже за пределами нейтральной зоны.

— Тогда не будем мешкать, — её брат Алексей первым вышел за калитку, растворившись в снежной буре, как призрак.

— Я второй, — хмыкнул Иван Телицин и, хлопнув по плечу Галину, прошёл следом, исчезнув в снегу.

Наступила моя очередь.

Подбрасываю идентификационный браслет Куваевой, когда та вынула ключ, собираясь деактивировать контур. Надоело притворяться, что эта побрякушка имеет над моей ногой хоть какую-то власть.

— Он изначально был бесполезен против тебя, — улыбнулась Галина, поймав его.

— По возвращении нацеплю обратно. Ради формальностей, — подмигиваю ей и ступаю за калитку, слыша её голос.

— Будь осторожен.

— И вы, — киваю ей и Анисимову, после чего растворяюсь в снежной завесе.

Не знаю. Интуиция или нечто ещё. Но что-то подсказывало — миссия пойдёт не по плану.

Духовное ядро пульсирует рванным ритмом, намекая на голод.

Что ж…

Пора на охоту.

* * *

Интерлюдия

Рассвело. Буря кончилась. Около получаса назад. И теперь северная тропа, ведущая от лагеря «Чёрного Лебедя» к границе, представляла из себя идеально белую полосу среди бескрайней пустоши. Лишь череда редких опознавательных деревянных столбов напоминали, что тут проходит дорога.

В полукилометре