Оракул с Уолл-стрит 5 - Алим Онербекович Тыналин

— Во-первых, создание стабилизационного фонда. Пятьсот миллионов долларов, распределенных между крупнейшими банками пропорционально их активам. Во-вторых, координация покупок ключевых акций для поддержания цен. В-третьих, временное прекращение выдачи новых маржинальных кредитов.

— А психологический эффект? — спросил я. — Как убедить публику, что ситуация под контролем?

— Тут нужен авторитетный голос, — ответил Уигин. — В 1907 году таким голосом был Морган. Сейчас его сын, Джек Морган, не обладает влиянием отца. Чарльз Митчелл слишком оптимистичен. Нужен кто-то другой.

Мы просидели еще час, обсуждая детали возможного плана стабилизации. К концу встречи у нас получилась детальная схема действий на случай кризиса.

— Стерлинг, — сказал Уигин, провожая меня к выходу, — я организую встречу с руководителями других крупных банков на этой неделе. Сможете присутствовать в качестве консультанта?

— С удовольствием. Но должен предупредить, времени остается очень мало.

— Насколько мало?

Я посмотрел ему прямо в глаза.

— Дней десять. Максимум две недели.

Уигин побледнел, но кивнул.

— Тогда встреча состоится завтра вечером. Я свяжусь с вами завтра утром.

Покидая здание Chase National Bank, я чувствовал смесь надежды и отчаяния. Надежды, потому что крупнейшие банкиры наконец начинали понимать серьезность ситуации. Отчаяния, потому что понимали слишком поздно.

Пятьсот миллионов долларов против девяти миллиардов маржинальных кредитов. Это как попытка остановить лавину детской лопаткой.

Но попытаться мы должны. Даже если спасем лишь десятую часть от грядущих потерь, это будут сотни тысяч семей, которые не лишатся крова и средств к существованию.

На Уолл-стрит время клонилось к закрытию торгов. Биржевые клерки начинали подводить итоги очередного рекордного дня. Dow Jones закрылся сегодня свыше трехсот пятидесяти пунктов, новый исторический максимум.

На следующее утро, я прибыл в офис в половине седьмого, намереваясь подготовиться к вечерней встрече с банкирами. Но едва я успел снять пальто, как мисс Говард постучала в дверь кабинета.

— Мистер Стерлинг, — ее обычно невозмутимый голос звучал встревоженно, — пришла срочная телеграмма из Лондона. Помечена как «крайне важная».

Она протянула мне желтый бланк Western Union Telegraph Company. Отправитель Джеймс Уилсон из лондонского банка Rothschild Sons, с которым я наладил деловые отношения несколько месяцев назад при переводе части активов в европейские банки.

Текст телеграммы заставил меня похолодеть:

«СТЕРЛИНГ ТОЧКА CLARENCE HATRY GROUP ОБАНКРОТИЛАСЬ ВЧЕРА ТОЧКА ПОТЕРИ ДВАДЦАТЬ МИЛЛИОНОВ ФУНТОВ ТОЧКА ЛОНДОНСКАЯ БИРЖА В ПАНИКЕ ТОЧКА ЕВРОПЕЙСКИЕ ИНВЕСТОРЫ МАССОВО ВЫВОДЯТ КАПИТАЛЫ ИЗ АМЕРИКИ ТОЧКА РЕКОМЕНДУЮ ЭКСТРЕННЫЕ МЕРЫ ТОЧКА УИЛСОН»

Я опустился в кресло, перечитывая телеграмму.

Clarence Hatry один из крупнейших финансовых промоутеров Лондона, контролировавший империю из сталелитейных, судостроительных и фотографических компаний. Двадцать миллионов фунтов — это около ста миллионов долларов по текущему курсу. Колоссальные потери для британской экономики.

Но главное не размер банкротства, а его последствия. Европейские инвесторы, напуганные крахом Hatry Group, начнут выводить деньги из всех рискованных активов. В том числе из американских акций, которые многие считали переоцененными.

— Мисс Говард, — позвал я секретаршу, — соедините меня с телеграфным агентством Reuters. Нужны последние новости из Лондона.

Через десять минут я получил подробности. Кларенс Хэтри арестован по обвинению в мошенничестве и подделке документов. Его группа компаний контролировала активы на сумму свыше тридцати миллионов фунтов, большая часть которых оказалась фиктивной.

Лондонская фондовая биржа потеряла за день четыре процента стоимости. Крупнейшее падение за последние два года.

Хуже того, Reuters сообщало о панических продажах американских акций европейскими инвесторами. Представители крупнейших лондонских банков уже телеграфировали указания своим нью-йоркским отделениям о сокращении позиций в американских ценных бумагах.

Я схватил телефонную трубку, набрал номер биржевого зала.

— Это Стерлинг из «Стерлинг, Харрисон и Партнеры». Дайте мне Джимми Коннорса.

Коннорс, один из старших брокеров на паркете, мой неофициальный информатор о настроениях на торговой площадке.

— Джимми? Что происходит с европейскими ордерами этим утром?

— Билл, черт возьми, откуда ты знаешь? — голос Коннорса звучал напряженно даже сквозь шум биржевого зала. — Уже третий час подряд идут крупные ордера на продажу от британских и французских банков. В основном Steel, General Motors, Radio Corporation.

— Какие объемы?

— Пока что около двух миллионов долларов. Но это только начало. Говорят, Barclays Bank отозвал кредитную линию на десять миллионов у Goldman Sachs Trading Corporation.

Я почувствовал, как сердце забилось быстрее. Goldman Sachs Trading Corporation — один из крупнейших инвестиционных трастов, построенных на маржинальном кредитовании. Отзыв десяти миллионов долларов кредита означал принудительную продажу акций на ту же сумму.

— Джимми, какова реакция местных инвесторов?

— Пока спокойная. Большинство считает это временной коррекцией. Но умные деньги уже двигаются. Я видел, как парни из Morgan Bank тихо продают крупные пакеты через подставных брокеров.

— Спасибо, Джимми. Держи меня в курсе.

Я повесил трубку и достал список европейских банков, с которыми имел деловые отношения. Credit Lyonnais в Париже, Deutsche Bank в Берлине, Union Bank of Switzerland в Цюрихе. Нужно срочно выяснить масштабы оттока капитала.

Следующий час я провел за телеграфным аппаратом, отправляя запросы в Европу. К половине девятого картина начала проясняться.

Из Парижа пришел ответ от Credit Lyonnais: «ФРАНЦУЗСКИЕ ИНВЕСТОРЫ СОКРАЩАЮТ АМЕРИКАНСКИЕ ПОЗИЦИИ НА ТРИДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ ТОЧКА РЕКОМЕНДУЕМ ОСТОРОЖНОСТЬ.»

Deutsche Bank телеграфировал еще более тревожные новости: «ГЕРМАНСКИЕ БАНКИ ОТЗЫВАЮТ КРАТКОСРОЧНЫЕ КРЕДИТЫ АМЕРИКАНСКИМ КОРПОРАЦИЯМ ТОЧКА ОБЩАЯ СУММА ОКОЛО ПЯТИДЕСЯТИ МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ.»

Но самая зловещая новость пришла из Цюриха: «ШВЕЙЦАРСКИЕ БАНКИ ПОЛУЧИЛИ УКАЗАНИЕ КЛИЕНТОВ КОНВЕРТИРОВАТЬ АМЕРИКАНСКИЕ АКТИВЫ В ЗОЛОТО ТОЧКА СПРОС НА ФИЗИЧЕСКОЕ ЗОЛОТО ВЫРОС В ТРИ РАЗА.»

Европейцы не просто выходили из американских акций. Они бежали в золото, классическое убежище в кризисные времена.

Я откинулся в кресле, анализируя ситуацию. Банкротство Clarence Hatry Group стало спусковым крючком, но не причиной. Европейские инвесторы уже давно сомневались в устойчивости американского бума. Лондонский крах просто дал им повод действовать.

А теперь этот капитал, оцениваемый в сотни миллионов долларов, уходил с американского рынка. Дополнительное давление на и без того перегретую систему маржинального кредитования.

Зазвонил телефон. Альберт Уигин из Chase National.

— Стерлинг, надеюсь, вы уже слышали новости из Лондона?

— Только что изучал детали. Ситуация хуже, чем кажется на первый взгляд.

— Согласен. Я отменил все утренние встречи и созвал экстренное совещание руководителей крупнейших банков на сегодня, два часа дня. Сможете присутствовать?

— Разумеется. Где?

— В здании Federal Reserve Bank на Либерти-стрит. Неформальная встреча, но в официальной обстановке. Возможно, удастся привлечь к обсуждению представителей ФРС.

— Отличная идея. До встречи.

Повесив трубку, я понял, что время для постепенной