Отель Перекресток - Андрей Александрович Васильев

— Сам пей, — протянула мне ключ рыжая насмешница. — Не хватало только, чтобы я за компот чего-то делала. Это уже совсем дно миров.

— Благодарю! Твоя доброта может сравниться только с твоей же красотой! — приняв ее тон за разрешение, я решил перейти на «ты». — Нет тебе равных в отеле.

— Вот это я запомню, — томно протянула Кристина. — И не забуду! А еще остальным расскажу.

— Мои слова относятся и к твоим коллегам, — добавил я. — Не надо обижаться раньше времени, я просто фразу не закончил.

— Пр-р-р-рохиндей, — подала голос Фифочка. — Хитр-р-рюга.

— Значит, я всего лишь одна из многих? — тут же вывернула беседу в другую сторону Дарья. — Неприятно такое слышать.

— Моего сердца хватит на вас обоих, — приложил я ладони к груди. — Правда-правда. Артур, без обид, но тут уже в дело вступают личные убеждения.

— Мне все равно, — холодно заметил администратор, — а ты лучше иди работай, не трать наше время.

— Артурчик, да все равно они сейчас все сюда по одному попрутся, — отмахнулась от него Кристина. — Собственно, вон уже, чешут на всех парах.

И правда, от лестницы к нам спешили Сергей, Влад и еще несколько человек.

— Проваливай, — разрешила мне Дарья. — Но в следующий раз тебе будет сложнее, чем остальным. И сдать дубликат потом не забудь!

Надеюсь, следующего раза не будет. Но вообще обидно попасть в такую простую ловушку.

— Тём, чего не сказал про ключ-то? — чуть обиженно спросил Серега, пробегая мимо меня. — Язык бы не отсох!

— Ты так гнал, что я только рот успел открыть. Не за рукав же тебя хватать?

— В следующий раз хватай. Разрешаю.

Инна сдержала слово, она ждала меня у номера с синим ведерком, в котором плескалась вода, в одной руке и шваброй с тряпкой в другой.

— Молодец я? — гордо спросила она у меня, гордо тряхнув инвентарем, причем вода при этом чуть не расплескалась.

— Еще какой! — Я сунул ключ в замочную скважину. — Давай, время поджимает.

— Будем надеяться, наша няша-грустяша не сильно насвинячила, — протрещала девушка, входя в номер. — Ай, молодчинка! Прямо как по заказу.

— Ты застилаешь кровать, на мне мусор и ванная, — скомандовал я. — Сумеешь?

— Я не совсем безрукая, — с небольшой обидой в голосе заметила напарница. — И убираться умею, и первую медицинскую помощь оказывать, и даже готовить. Правда, не очень много чего и так себе.

— Нам нужен только первый пункт из списка. — Я глянул на мусорное ведро под столом. — А пакет захватить не сообразила? Этот, с отходами, я сейчас заберу, но надо же новый заправить? И в ванной тоже.

— Блин! — Инна виновато глянула на меня. — Я быстро. Они там на полочке лежат!

Мы успели сделать все до возвращения Елены. Да, процесс был несколько хаотичен, на зеркале в углах остались небольшие разводы, а покрывало лежало на роскошной кровати не то чтобы несимметрично, но все же как-то не очень идеально, но в целом для первого раза, как мне кажется, результат был неплох.

— Над слаженностью надо все же поработать, — деловито заявила Инна, когда мы убрали инвентарь обратно в хозяйственную комнату и выкатили из нее круглый и нереально тяжелый пылесос, произведённый по ощущениям даже не в прошлом веке, а в более ранние времена. — Согласен?

— Золотые слова, — кивнул я. — Вечером, если сразу не уснешь, распишем все на бумаге, чтобы после не сбиваться. Ты другое скажи — заметила, чего в мусоре было больше всего?

— Нет, — мотнула головой девушка.

— Бумажных платков использованных. А насморка между тем у нашей гостьи нет. Вывод?

— Слезу пускала? — поразмыслив чуть-чуть, предположила Инна.

— Думаю, что да.

— Так оно не странно. Она у нас вообще королева Несмеяна. Вечер, темно, неизвестность, которая достала, вот и всплакнула женщина. Мы не вы, у нас душевная организация тонкая, грусти-тоске легкодоступная. А выхода лучше, чем порыдать всласть, слабой половиной человечества за века придумано не было. Ну, разве что только два асти — тот, который мартини, и та, которая Анна.

— Может, и так, — не стал с ней спорить я. — А ты тоже нет-нет и слезу уронишь? Если темно и грустно?

— Я? — как-то очень серьезно глянула на меня девушка. — Да. Или ты меня за женщину не держишь? Так, бесполая помогайка, что рядом вертится?

— Пугаешь. — Я повертел головой, выискивая розетку. — Вроде повода не давал, откуда такие выводы?

— Вот отсюда! — Инна провела ладонями от шеи до талии. — Я вчера перед ним стою в чем мать родила, так он даже намек какой не сделал на тему «а не пора ли нам пора, причем ты сверху, потому что я устал за день». Хуже того — даже глазами не ощупал. Ну не скотина?

— А ты бы дала? — уточнил я. — Ну, если бы полез?

— Нет. С чего бы?

— Ну вот. Ты это знала, я знал, так чего зря напрягаться?

— Но на Киру-то таращился? Я видела!

— Так ты своя, а она ничья, — пояснил я. — Разницу ощущаешь?

— С тобой говорить невозможно! — сверкнула глазами девушка, а после уже спокойнее добавила: — И ругаться неинтересно.

— Это пока, — утешил ее я. — Узнаем друг друга получше, появятся нормальные темы для скандалов. Я же понимаю, тебе надо иногда пар выпустить, такой уж характер. Я и сам, знаешь ли, не сахар, тоже те еще заскоки случаются. Но только ты имей в виду — в раздраженном виде я крайне неприятен, настолько, что самому потом стыдно становится, и при этом всякие гендерные предрассудки меня что той жизни не волновали, что в этой не трогают.

— В каком смысле?

— В том, что если сильно ткнуть пальцем в глаз, то больно станет любому — и мужчине, и женщине, и белому, и черному, и феминистке, и чайлд-фри. Посыл ясен?

— Ну да. — Инна потерла ладонью горло. — А как же договор? Там вроде такое запрещено.

— Так