Отель Перекресток - Андрей Александрович Васильев

это если попадешься или жалобу кто главному дедуле накатает. А ты, если что, скорее себе руку отгрызешь, чем стучать станешь, верно ведь? Но лучше ты просто меру знай, когда станешь мне мозг выжигать. Это реально наиболее простой вариант, который устроит всех. О, нашел! Вот где у него кнопка!

Ревел пылесос просто адски, словно мамонт, которого за хобот дернули. Настолько, что с той стороны коридора Георгий даже из номера выглянул, заинтересовавшись природой жутких звуков. Мало того — время от времени это чудо техники начинало дергаться, точно в конвульсиях, норовя при этом поддать мне под коленки. И все это при жутко неудобной трубке, которую явно конструировал кто-то, испытывающий очень большую личную неприязнь ко всему человечеству.

Добавляла уголька в огонь и Инна, которая в голос комментировала происходящее, а также время от времени пыталась оседлать пылесос, причем как раз в те моменты, когда того охватывала пляска святого Витта. Видимо, происходящее казалось ей забавным, но лично я эту ее точку зрения никак не разделял.

Потому мы чуть и не прозевали тот момент, когда Елена вернулась с завтрака. Хорошо еще она хоть сама нас окликнула.

— Покушали? — поинтересовалась у нее Инна, сидящая верхом на пылесосе. — Ну и славно! А то мы уж за вас волноваться начали. На ужин не спускались, из номера не выходите. Мало ли что?

— Спасибо. — Мне показалось, что гостью немного обескуражила такая забота. — Просто уснула вчера. Да и есть не хотелось.

— Есть надо, — деловито заявила моя напарница. — Тем более что нам теперь можно в себя трескать что угодно — и мучное, и жирное, и кислое, и соленое. Все равно ничего не изменится, фигура какая есть, такая и останется.

— Уверена? — осматривая щетку, в которой, как оказалось, на валики намоталось немало волос, усомнился я. — А если нет?

— Все равно я тебе свою порцию компота отдавать не стану. Вчера был первый и последний раз. Сама его пить буду!

Елена дослушала наш диалог, рассмеялась и сообщила:

— А вы совсем не похожи на тех ребят, с которыми я общалась в другой гостинице. Те постоянно куда-то спешили, совсем у них времени не было.

— Все зависит от руководства, — предположил я. — Наш управляющий сразу так и сказал — гости должны ощущать наше внимание во всем, в каждой мелочи. Он дядька суровый, но опытный, знает, что и как. Вот, стараемся соответствовать. Хотя и удивительно, что в том месте, где вы побывали до того, дело настолько халатно поставлено. Сеть отелей «Перекресток» строится по единым принципам.

— Ну, вот так вот, выходит, получилось — сеть одна, персонал разный, — открывая дверь номера, произнесла Елена. — Будем считать, что в этот раз мне повезло.

— Если вы не против, то мы к вам чуть позже еще заглянем, — уведомил ее я. — Может, какие пожелания появятся или вопросы.

— Вы не стесняйтесь, — добавила Инна, — что сможем — то сделаем!

— Хорошо, — кивнула женщина, было прикрыла дверь, но после снова ее распахнула. — Да, я ведь последовала вашему совету и угостила Гедрика орешком.

— Согласитесь, прелесть, а не птичка? — улыбнулся я.

— Так и есть. Причем очень вежливая, он сказал мне: «Гр-р-рациа!»

— Он у нас вежливый, — с такой гордостью за попугая, будто тот являлся ее собственностью, заявила Инна. — И языков знает много, потому что живет давно.

— А потом еще добавил: «Скор-р-р-рбь пр-р-рах», — добавила Елена. — К чему — непонятно. Спросила у него — он не ответил, только клювом щелкал.

— Это он к тому, что, мол, не грустите и не печальтесь, все образуется, — наконец слезла с пылесоса моя напарница. — Добрый совет!

Бессвязица это или нет — не знаю, но я все же записал слова Гедрика в блокнот. Чем дальше, тем сильнее я убеждался в том, что птички эти тут обитают неспроста. Не факт, что каждое их слово совет или пророчество, но игнорировать данные изречения точно не стоит. К тому же может выйти так, что адресовано это послание вовсе не Елене, а непосредственно нам, причем с подковыркой. Будете общаться с постоялицей — узнаете его, нет — подсказка мимо пройдет.

Нет, конечно, может, я зря все вот так всерьез воспринимаю и строю некую теорию заговора, может, все куда проще и незатейливее, просто попугаи, как повелось с древних времен, несут всякий ранее услышанный где-то вздор, но лучше напридумывать невесть чего, чем после волосы на голове рвать, когда отправишься чемоданы таскать или белье в машинки загружать где-то в хозблоке. Речь, разумеется, не о том, что корона с головы упадет, а об утраченных возможностях.

В холл мы спустились не к одиннадцати часам, а чуть ранее. Причем это изначально была инициатива Инны, чем она в очередной раз мне доказала, что она, в отличие от многих других представительниц прекрасного пола, не склонна куда-то опаздывать. Редкое, признаю, качество, не часто встречающееся.

Моя напарница отправилась в сторону закутка с компьютером, я же потопал на ресепшен, дабы сдать ключ и, если повезет, заработать дополнительный плюсик в глазах управляющего. Кому-то подобное может показаться мелочностью или даже в чем-то подхалимством, но я твердо уверен: репутация строится из капец каких маленьких камушков, коим счета нет, а не из больших булыжников с надписью «отличный результат». Два-три таких булыжника все равно останутся лишь беспорядочной грудой камней, а из горы маленьких камушков при желании и наличии скрепляющего материала можно создать здание.

— Благодарю. — Я протянул ключ Дарье. — Не подскажешь, где Аристарх Лаврентьевич?

— Цербер? — лукаво прищурив круглый зеленый глаз, уточнила девушка. — Ты же про него?

— Нет, про управляющего, — еле удержавшись от того, чтобы инстинктивно не поморщиться, пояснил я. — Или у нас тут еще и хтонические исчадия завелись? В пару к Гедрику и Фифочке?

— Кр-р-рамола! — подала голос последняя.

— Тр-р-репло! — поддержал ее сосед по клетке.

— Полностью согласен, — кивнул я. — Вот, даже птички твои слова, Дарья, не одобрили. Ты поосторожнее будь. Мало ли что? Не то скажешь, не те услышат… Люди тут разные, сама же видишь.

— Хитр-р-р-рец! — снова прострекотала Фифочка и со скрежетом попробовала на вкус прут клетки.

— Не то слово, — усмехнулась рыжая администраторша. — Ну ладно, за утро, будем