Меткий стрелок. Том II - Алексей Викторович Вязовский

Он поднял голову. Удивленно посмотрел на наш караван — семь лодок, полных народу.

— Итон! Вы куда такой толпой собрались⁈

— На Кроличий ручей! — крикнул я. — Там золото! Много! Самое первое на Клондайке! Поварачивай назад!

Глаза норвежца расширились. Но не только от моей новости. Он привстал в лодке, показал пальцем в сторону Юкона. Я обернулся.

Внизу, на слиянии Юкона и Клондайка, в свете восходящего солнца, разворачивалось невероятное зрелище. Сотни точек. Сотни лодок. Маленьких, больших… Они шли вверх по Юкону. Из Форти-Майл. Жители поселка, узнав о золоте, ринулись сюда.

Начиналась гонка.

Олаф с Дэйвом ринулись сели за весла, пристроились нам вслед.

Гребли изо всех сил. Час, другой. Руки устали, спины ныли. Но мы знали — те, кто идут за нами, гребут еще быстрее. Там старожилы. Они сильнее нас. Это была гонка за удачей, за участком, за богатством.

Пройдя три острова, о которых говорил Джим, мы начали высматривать ручей. Правый берег, полдня пути… Уже должен быть!

— Вон! — крикнул Кузьма, указывая на небольшую расщелину в высоком, поросшем лесом берегу. — Там ручей!

Действительно. Невзрачный, узкий ручей, скрытый в тени деревьев, впадал в Клондайк. Его устье было небольшим, каменистым. Не похоже на место величайшей золотой находки.

Мы свернули в него. Вода здесь была чище, холоднее, но очень мелкая. Грести стало невозможно. Мы выпрыгнули из лодок, таща их за собой на веревках. Ручей петлял, извивался между деревьями, по каменистому руслу. Берега — крутые, поросшие мхом и кустарником. Узко. Неудобно.

Наконец, мы выбрались на небольшую площадку, где ручей немного разливался. И увидели их. Пара палаток, костровище. И заявочные столбы с вырезанными именами. Один за другим! Четыре штуки. Мы на месте!

— Вы! — я разделил староверов пополам — Столбить вниз к Клондайку. Сначала заявочный, потом боковые. Артур, ты с ними, проследи. А вы — я махнул рукой второй группе — Вверх по течению. Двести шагов, в центре столб. Сорок по бокам! Сами разберите берега! У кого какой.

Мы бросились к деревьям, начали их валить топорами, тут же появились пилы. Сколько у нас времени пока «сороковые» нас догонят? Час, два? Вряд ли больше.

— Там дальше еще два ручья — крикнул мне Кузьма, убежавший вперед и уже успевший вернуться — Что делать?

— Заявочный столб можно поставить на каждом притоке — вспомнил я правила — Там тоже регистрируемся. Вперед, вперед!

Я гнал доусеновцев и гнал. Пила визжала, столбы таскали по цепочке, вырезали имена ножами.

И тут повалили «сороковые». Сначала причалила первая лодка, потом вторая. Первыми выскочили на берег… Кармак, Хендерсон, Доусон!

— Вы! — выдохнул Кармак, его глаза метались.

— Это наше место! — крикнул Хендерсон, выдвигаясь вперед. Его рука лежала на Кольте. — Мы его нашли! Мы первые!

Все больше «сороковых» выпрыгивало из лодок и мчалось к нам. Подтянулись и староверы. Подошли Олаф с Дейвом.

— Вы — преступники, — громко сказал я. — Хотели убить Джима. Ударили его по голове. Вы бросили раненого. Но он выжил. Он рассказал нам все.

Ситуация накалялась. Устье ручья стало ареной для столкновения. Золото, предательство, гнев — все смешалось в воздухе. Толпа увеличивалась, кое-кто не слушая нашу ругань бежал столбить участки. А мы уже готовы были вынуть револьверы и начать стрелять.

— Назад! — внезапно раздался громкий, четкий голос.

Через толпу протиснулся сержант Фицджеральд!

— Ружья вниз! Пистолеты в кобуры! — приказал он, подняв руку. Народ не торопился выполнять его приказание и тогда он пальнул в воздух.

Грохот выстрела разнесся по узкому ручью, заглушив крики. Все замерли. Оружие понемногу начало опускаться.

Фицджеральд стоял между нами и старателями, его лицо было строгим, глаза — холодными.

— А ну сдали назад! — повторил он. — Здесь территория Канады! Здесь власть — Северо-Западная конная полиция! То есть я! И я тут буду устанавливать порядок! Никаких драк! Никакой стрельбы!

Я посмотрел на него, потом на Кармака и остальных. Непосредственная угроза схватки была снята. Пока.

— Мистер Фицджеральд — я ткнул пальцем в троицу старателей — Я обвиняю этих людей в покушении на убийство Джима Скукума. Он сейчас раненый лежит в поселке.

— Это правда? — сержант повернулся к Кармаку. Доусон и Хендерсон опустили глаза, а вот Кармак решил пойти ва-банк:

— Ложь! Джим споткнулся на камнях, рассек голову. Мы уложили его у костра, отправились за помощью. Он небось, бредил, когда рассказывал эти байки.

— Все втроем⁈ — Фицджеральд заломил бровь — Почему не взяли его с собой?

— Его тошнило! Нельзя было трогать.

— Ружье твое — резко спросил я Кармака — Где оно⁈

— В лодке — растерян ответил старатель

— Принесите его!

Кто-то бросился вниз по ручью, притащил двустволку. И приклад у нее был в засохшей крови.

— Так спешил, что не было времени отмыть? — я подошел к красному как рак Кармаку, положил руку на плечо — И не надо врать, что добивал местных кроликов после охоты. Признавайся. Ты бил сзади Джима?

Кармак повесил голову.

— Данной мне властью, я арестовываю вас — сержант, вытащил Кольт из кобуры старателя — Вы тоже сдайте оружие.

Это было уже в адрес Доусона и Хендерсона.

— А что с их заявочными столбами? — крикнул кто-то из толпы. Отличный вопрос. Просто на миллион долларов. То есть буквально, у каждого участка в земле здесь может быть золота на миллионы.

Глава 17

Я держал в руках лоток для промывки, тот самый, простенький металлический таз, который мы купили еще в Портленде. Нагнулся к реке, зачерпнул им из ручья смесь гравия, песка и воды. Докидал внутрь еще лопатой. Тяжесть ощущалась сразу. Непривычная для обычного речного грунта. Начал промывку. Привычным движением покачивал таз, позволяя воде уносить легкий песок и глину. Гравий перебирал рукой, выбрасывая камни. С каждым движением таз становился легче, но тяжесть золота — я уверен, что оно там было — ощущалась отчетливее. Сосредоточился. Слушал шорох песка, стук камешков. Сердце стучало где-то в горле.

И вот, когда на дне осталась только небольшая горстка тяжелого шлиха, я остановился. Осторожно наклонил таз, стряхнул остатки песка.

И увидел его.

Яркое, желтое, тускло поблескивающее в полуденном свете. Не мелкая пыль, не чешуйки. Это были крупинки, зерна, даже небольшие самородки. Несколько штук,