Меткий стрелок. Том II - Алексей Викторович Вязовский

Я не мог оторвать взгляд.

Провел пальцем по дну таза. Собрал золото в кучку.

Потом наклонил таз, ссыпал желтый металл в заранее приготовленный кожаный мешочек. Взвесил в руке. Тут где-то на пятьдесят унций, плюс минус. После «Небесного» я уже был опытным старателем. Впрочем, мой «опыт» требует проверки. Подошел к весами, аккуратно высыпал золото на чашку.

Стрелка качнулась, остановилась.

Шестьдесят две унции. В одном тазу!

По шестнадцать с небольшим долларов за унцию… Это… это почти тысяча долларов!

Я выпрямился. В легких не хватало воздуха. Тысяча долларов. Намытые за каких-то пять минут. Это безумие. Это… это Клондайк.

— Сколько?

Сзади раздался знакомый голос. Я обернулся. Это был горный регистратор Александр Макдонелл. В своем неизменном костюме, правда на ногах сапоги, в руках плащ. После высадки «сороковых», ветер с севера пригнал облака, вот-вот должен был начаться небольшой дождь. Так что одет чиновник был по погоде. И рядом с ним… стояла и улыбалась Оливия. Городское платье девушка сменила на шерстяную юбку, куртку из твида. Тоже в высоких сапогах, с зонтиком в руках. На голове был красный платок.

— И вы тут⁈ Добрый день, мисс Оливия.

Я поклонился, задев весы и рассыпав по земле золото. Артур бросился его собирать.

— Добрый день, мистер Уайт. Очень рада вас видеть!

Оливия мило покраснела. Начала помогать Артуру.

— Я просто не мог пропустить это событие — Александр обвел рукой ручей. Тут по обоим берегам уже высились палатки старателей, дымили костры — Похоже это будет самое большое месторождение золото из найденных на Аляске.

— Думаю, тут где-то проходит коренная жила. Большая. Впрочем, я не геолог, требуется рыть шурфы.

— Распоряжусь. Так сколько было в тазу?

— Шестьдесят две унции.

Я потер друг об друга замерзшие руки. Нужны резиновые перчатки для промывки. Иначе легко заработать реваматизм.

— Ого! Это много

Оливия ахнула, прикрыв рот рукой. Ее глаза были огромными.

— Боже мой… — прошептала она. — Столько у нас за одну промывку никогда не добывали!

Тем временем на берегу росло движение. Это возвращались старатели, которым не достались участки здесь и выше по ручью. Усталые, пыльные, разочарованные — они несли на себе все свое нехитрое имущество. Мешки, кирки, они сваливали рядом с моим костром, начали опять собираться в толпу. Глядя на тазы в руках староверов, банноков на их лицах появились жадность, зависть, нетерпение. Ведь в лотках было золото. И как бы не меньше, а даже больше, чем у меня только что.

Возбуждение нарастало, словно снежный ком, катящийся с горы. Толпа вокруг нас уплотнилась. Лица становились жестче.

— Это наша земля! — крикнул кто-то из вернувшихся старателей. — Мы тут первые были!

— Дайте участки! — загудели другие. — Отдайте Кармака участки! Он с подельниками все-равно арестован!

Толпа напирала. Лица исказились от злости и жадности. Это была уже не просто просьба. Это было требование. Угроза.

Сержанта Фицджеральда не было — он повез Кармака с дружками в Сороковую Миллю — пришлось отдуваться Макдонеллу.

— Назад! Сохраняйте порядок! — крикнул он. — Назад, говорю!

Но его не слушали. Напор усиливался. Я увидел, как один из самых агрессивных, здоровенный мужик в рваной рубахе, с размаху ударил ногой по столбу, который обозначал участок Кармака. Столб пошатнулся и рухнул.

Я выхватил пистолет, но направлять на толпу не стал. Банноки вернулись из палатки с винтовками, встали сбоку.

— Что теперь будет⁈

Оливия прижалась ко мне, резко осознав, куда она попала. «Тут вам не равнина, тут климат иной…». В толпе были исключительно мужчины. Причем разгоряченные золотой лихорадкой.

— Вот, возьми револьвер — я вложил в руку девушки Ле Ма — Если нажмешь вот сюда, то сможешь выстрелить картечью. Это их на какое-то время отсудит.

— Стоять! Я буду стрелять! — Макдонелл тоже вытащил небольшой плоский револьвер из внутреннего кармана. Кажется, это был Бульдог.

Он выстрелил в воздух. Бах! Грохот выстрела не остановил толпу. Люди лишь вздрогнули, но напор не ослабел. Гнев и жадность оказались сильнее страха.

— Его никто не слушает! — Оливия сильно побледнела. — Сейчас начнется… резня.

Ситуация выходила из-под контроля. Я чувствовал холод Кольта в руке. Но стрелять в эту обезумевшую толпу… Ну убью нескольких старателей, еще с десяток ранит Оливия из Ле Ма. Банноки успеют сделать по выстрелу, староверы. Из тех, что рядом. Но тут людей — сотни полторы. Остальные нас порвут на британский флаг.

— Мистер Уайт! — Оливия зашептала мне на ухо. — Итон! Пожалуйста! Придумай что-нибудь…

Мой огляделся, его взгляд остановился на рухнувшем столбе Кармака.

— Вот! — крикнул я громко. — Участки Кармака и его старателей! Мы проведем розыгрыш! Среди тех, кому не досталось! Честно?

Толпа на мгновение затихла. Розыгрыш? Это шанс!

— Честно!

— Только прямо сейчас, чтобы без обмана!

Настроение толпы мигом поменялось.

— Как будем разыгрывать? — тут же деловито спросил Макдонелл.

Совсем отлично! Народ заинтересовался, перестал напирать.

— А вот так! — я достал из мешка блокнот, карандаш. Быстро вырвал несколько листов бумаги из блокнота. — Сколько вас, кто без участка?

Кто-то начал считать. Оказалось, сто сорок один человек.

— Хорошо! — Макдонелл понял мою идею, тоже вытащил записную книжку, начал быстро разрывать бумагу на кусочки — На три ставлю крестики! Смотрите внимательно!

Он склонился над бумажками, черкая крестики карандашом и поглядывая на меня. Даже успел одобрительно подмигнуть.

— Готово! — он перемешал бумажки, сунул их в мою шляпу, что я ему подал. Туда же отправились и мои листки. — Подходите! По одному! Тяните! Кому крестик — тот получил участок! Все честно, без обмана, на ваших глазах.

Толпа загудела, но уже с другим настроем. Надежда. Азарт. Люди начали протискиваться вперед, к шляпе.

Первый мужик, худой, в пыльной одежде, с трясущимися руками, вытянул бумажку. Развернул ее. Мимо.

Следующий. Опять мимо.

Первый выигрыш оказался у двадцать второго тянувшего. Лицо его расплылось в блаженной улыбке. Он высоко поднял руку:

— Выиграл! Я выиграл! — заорал он, сжимая бумажку. Ушел ставить столб со своим именем.

Потом долго никому не везло, наконец, крепкий высокий парень вытащил бумажку с крестиком. Он подпрыгнул, начал обнимать соседей.

Два участка нашли хозяев. Остался один. Напряжение снова возросло. Толпа гудела, с нетерпением ожидая своей очереди. Каждый надеялся, что этот третий, последний