Шурик 1970 - Петр Алмазный

Московский завод малолитражных автомобилей. Слышали про такое, молодой человек? В АЗЛК переименован совсем недавно, но газеты читать надо. Здесь у нас на Текстильщиках под завод выделены солидные площади для нового советского автогиганта. Пока идет строительство и сборка, а в следующем году в пятилетнем плане запланировано открытие на полную мощность. Идти вам следует до Шоссейной улицы, перейти ее, а там увидите.

Я послушался, двинулся в указанном направлении и в скором времени уже увидел многоэтажку с огромными буквами «МОСКВИЧ» на крыше. Ориентир заметный, в скором времени я добрался до проходной автозавода. Но на сам завод меня не пустили, долго проверяли документы, куда-то звонили. После получасового ожидания на проходной из двери, помеченной «Служебный вход», вышла загорелая девушка с комсомольским значком на белой блузке, радостно мне улыбнулась, протянула руку, назвалась комсоргом Сидоровой.

— Как я рада, что вас к нам прислали! — сходу заявила Сидорова, ведя меня с проходной вдоль заводской стены. — Столько работы, столько работы! Завод новый, коллектив дружный, молодежный, планов — громадье, а вот до детей руки не доходят.

— А разве для детей руки нужны? — попытался пошутить я, но Сидорова, кажется, чувства юмора была лишена совершенно.

— Не хватает рабочих рук, совсем не хватает! Мы уж и иногородних приглашаем, и общежитие новое построили, а с кадрами — недобор. А по утвержденным планам открытие в следующем году. И срывать планы пятилетки никак нельзя! Представьте, Александр Сергеевич, запускаем завод, внедряем новую модель автомобиля! «Москвич — 412», видели уже? Такое чудо! Не хуже хваленого «Форда»! Весь советский народ ждет доступного народного автомобиля. В братские республики даже отправляем и на остров Свободы! А рабочих не хватает. Сейчас конвейер налаживаем, в следующем году запускаем! На сборке конвейера почти сплошь молодежь — комсомольцы! Работаем без выходных! Оправдываем высокое звание, присвоенное заводу! Ребята вкалывают по две смены. Некоторые и на третью в ночь выходят — на кооперативные квартиры зарабатывают. А дети до и после школы оказываются предоставлены сами себе. Вон недавно на старой площадке новый «Москвич» угнали покататься. Хорошо, что далеко не уехали — догнали. А дети-то хорошие. С ними заниматься нужно! Летом проще, летом пионерлагеря. Мы за счет профкома сразу на три смены путевки даем. Но пока школа…

Я шел, слушал ее и совершенно не понимал, при чем здесь дети? Я же — инженер! И куда мы идем? Но вставить даже слово в ее монолог было совершенно невозможно.

Сидорова привела меня к мрачному двухэтажному зданию с бетонным забором, провела через калитку в железных воротах, провела по длинному коридору, попросила подождать и исчезла за дверью с табличкой «Администрация».

Официально это называлось «Станция юных техников при профкомке завода АЗЛК». Табличка была новая, здание красного кирпича — старое. Сидорова скоро вернулась с хмурым дядькой в синем халате с штангенциркулем в нагрудном кармане. Тот снова провел нас по скрипучим полам пустых коридоров на второй этаж, долго звенел ключами, открывая дверь с табличкой «Кружок юных техников». Два ключа на одном колечке снял со связки и вручил мне.

— Будете уходить, занесете мне. Не будет меня в кабинете, завтра занесете. В общем, занесете.

И отбыл.

Мы с Сидоровой вошли в помещение. Почему-то мне казалось, что кружок юных техников — это что-то вроде лаборатории в научном институте. Тут было немножко другое. Да что там немножко — все было другое! В центре несколько школьных столов со стульями в два ряда, перед ними школьная доска с нарисованным мелом здоровенным мужским достоинством. Над доской и рядом с ней на стенах — множество плакатов по технике безопасности. На исполненных гуашью плакатах дети — девочки в коротких платьицах и мальчики в коротких штанишках получали различные промышленные травмы, включая электрические. Текстом объяснялось, что делать этого не следует.

Особо меня напугал плакат, где маленький мальчик лез в трансформаторную будку и обугливался до состояния скелета. Бррр!

Вдоль пыльных окон стояли верстаки с тисками, точильный диск с электроприводом, небольшой токарный и фрезерный станки в стружках и масле. Да, негусто. Но как-то обнадежила сварочная маска с пучком новеньких электродов и отдельный электрощит в углу. Сварка — уже что-то. Рядом на полу стояли в рядок три автомобильных аккумулятора. Через их ручки была протянута железная цепь с амбарным замком, прицепленная к батарее отопления. Ага, это чтобы не уперли? Тоже дефицит?

На стенах меж окон висели полки с инструментом: ключи, щипцы, плоскогубцы, напильники и т. д.

У противоположной стены помещения были стеллажи с полками. На них в художественном беспорядке были расставлены модели корабликов и самолетиков, космических ракет, игрушечные автомобильчики, кажется, на батарейках. Под полками большие ящики с крышками. Я приоткрыл одну, заглянул. Какие-то сваленные в кучу бэушные механизмы. Кажется, генераторы и стартеры. А еще электромоторчики, пучки и связки проводов. Моторчики — уже что-то.

В углу также стоял жестяной робот без головы. Голова со вскрытой черепной коробкой лежала отдельно. Я заглянул, вместо мозгов — пустота.

— Он, кажется, ходил, — сказала Сидорова неуверенно, указывая на робота. Тут она увидела елдак на доске, заалелась щеками и решительно стерла фаллическое изображение тряпкой.

— В общем, разберетесь, Александр Сергеевич. Ребята у нас хорошие, бойкие… талантливые Успехов вам!

— А где они… ребята? — спросил я, уже понимая, что мне придется вести кружок «Умелые руки». Иди что-то типа этого.

— Да вон, на дворе, играют, — кивнула в сторону окна Сидорова.

— А чего не на уроках?

— Вторая смена. Школы перегружены, здесь вторая и третья. Первая — малыши, к обеду будут, — она посмотрела на часики на запястье и заторопилась.

— Удачи вам, Александр! За посещаемостью следите! Контингент у нас особенный, так что, если что — сразу сигнал в профком. У нас с этим строго! Вот журнал посещений. А батарейки в столе, под замком. С ними экономнее, у нас на это лимит.

Я остался в кабинете один, переваривая произошедшее. Видно, на сам завод меня решили не пускать. Ну и ладно. Я применил на стол второй ключик со связки. Действительно, новые батарейки. Не привычные мне пальчиковые, а толстые такие. Два десятка круглых черно-желтых цилиндров толщиной с сардельку, и десяток квадратных — «Корона». И чего это они под замком? Ах, ну да, я в СССР, а батарейки — тоже дефицит. Когда ж я привыкну? Вместе с батарейками лежала коробка с набором ключей фирмы «Бош». Тоже импорт, тоже дефицит.

Я уложил все