Владыка Нового Мира 3 - Максим Злобин

– Я бы не сказал лучше, – кивнул Быдыщ и полез доставать из кармана полоску вяленного мяса. – Так что я солидный.

– Солидарный?

– Именно, – Громович закинул индюшку в рот.

Вообще, среди городских орков это было моветоном. Жевать вяленое – всё равно что грызть семки, сидя на кортах. Эдакий признак то ли селюка, а то ли гопника; зеленокожая молодёжь над такими смеялась. Но! Пускай Быдыщу Громовичу и было стыдно за эту привычку, в этом меняться ему было уже слишком поздно. И так на старости лет язык выучил, законы всякие, правила; веру ещё обрёл и мыться начал. Но вот желудок никак не мог перестроиться с кочевой диеты, хоть убей.

– Значит, будем решать после допросов, – подытожил Афанасий Николаевич, отложил отчёт и крикнул в сторону дверей: – Заводите первого!

А первым на очную ставку явился самый необычный из прибывшей в город четвёрки.

– Батяня, значит?

– Да, – шерстяной дерзко уставился на следователей. – А что?

– Быть может у вас есть отчество? Или фамилия?

Усы антропоморфного вомбата задёргались от негодования, а чёрный мокрый нос сморщился гармошкой. И видно было, что Батяня готов взорваться праведным гневом, но тут внезапно выручил Быдыщ:

– Это самое важное, что ли? – хохотнул орк.

Хохотнул и шутливо ударил напарника в плечо, отчего стул на котором сидел Афанасий Николаевич жалобно скрипнул и отъехал в сторону.

– У нас вот тоже фамилий нет. И ничего, живём.

– Верно, – рыжий потёр ушибленное плечо. – Прошу прощения за бестактность. Уважаемый Батяня, расскажите нам лучше о причине, по которой вы решили покинуть Новый Сад.

– О-о-о-о, я расскажу! – кивнул вомбат и брякнув наручниками упёрся локтями о стол. – Я вам сейчас всё расскажу. Владыка. Харитон Христофорович то есть, который у нас сейчас правит, ага. Так вот, он грёбаный…

Дальше начался вдохновенный поток идиом и метафор, многие из которых оба следователя слышали впервые. Причём если Афанасий Николаевич был носителем языка и понимал принцип словообразования, Быдыщу оставалось лишь недоуменно глазами хлопать.

Так вот.

Со слов Батяни выходило, что правитель Нового Сада буквально худший из людей. В основном подчёркивалась его глупость, подлость, неблагонадёжность и страсть к различного рода перверсиям, – в том числе с неодушевлёнными предметами и мелким рогатым скотом. И жить под началом такого персонажа Батяне, якобы, было просто невмоготу.

И как-то так вышло, что под конец этой речи у следствия к вомбату не осталось вопросов.

– Исчерпывающе, – сказал Афанасий Николаевич, а Быдыщ уточнил, действительно ли у Харламова петушиная голова или это тоже какая-то игра слов.

После Батяню отпустили.

– Следующий!

Следующим оказался молодой, но уже седой мужчина по фамилии Менделеев.

– Вадим Евгеньевич, – представил он.

– Ну что ж, Вадим Евгеньевич. Рассказывайте. Зачем к нам в город прибыли? Я имею ввиду на самом деле.

– Бежал от тирании правящей верхушки, – ответил он как будто бы заученную фразу и неловко улыбнулся.

В отличии от экспрессивного вомбата, Менделеев никого не убедил. Да и в целом, он сам выглядел как правящая верхушка. Слишком какой-то он… ну… такой. Осанка явно что формировалась с детства, – возможно, замечаниями репетиторов и хождением со стопкой книг на макушке? – а белы рученьки никогда не знали работы.

Да и в целом. Было в нём что-то такое, что особенно не понравилось Быдыщу.

– Вадим Евгеньевич, – пробасил орк. – А сможете ли вы доказать лояльность нашему славному городу делом?

– Конечно, – и опять эта улыбка. – Каким делом?

– Испытанием.

– Простите?

– Только вы, я, двадцать степных собак и пятиметровая яма. Кто выберется, тот и молодец.

– Кхм-кхм, – неловко закашлялся Афанасий Николаевич.

– Никакого оружия, – продолжил орк и яростно откусил кусок вяленого мяса. – И никакой пощады.

Менделеев застыл. И как будто хамелеон попытался слиться с белой стеной столовой.

– Прошу прошения, это мой напарник неудачно пошутил, – поспешил объясниться рыжий, но было слишком поздно. – Вадим Евгеньевич?

В голове седовласого уже врубились какие-то защитные механизмы, и он перестал реагировать на все внешние раздражители. Притворился мёртвым, как застуканный на помойке опоссум, и даже наловчился не моргать.

– Э-э-э-эй? Вадим Евгеньевич? – Афанасий подошёл к Менделееву и пощёлкал пальцами прямо у него перед носом. – Н-да… Быдыщ Громович, ну вы, конечно, молодец.

– А что я?

– Давайте в дальнейшем вести допрос согласно протоколу?

– У нас разве есть протокол?

– Н-н-н-нет, – неуверенно ответил Афанасий Николаевич. – Но всё равно не нужно приглашать подозреваемых в бойцовскую яму.

– Виноват, – пожал плечами орк. – Больше не буду.

Дальше рыжий следователь выглянул в коридор. Сперва позвал дружинников, чтобы помогли вынести из столовой стул вместе с окоченевшим Менделеевым, а потом вызвал на допрос следующего.

– День добрый!

А вот бородатый старик Быдыщу понравился сразу же. Даром что морщинистый, зато какой бодрый и живой! Вот у такого точно есть ненулевые шансы выбраться из ямы со степными собаками.

– Так, господа, – старичок присел напротив следователей. – Зовут меня Карякин Арсений Михайлович, и я потомственный разнорабочий. Те вазы и лампочки, с которыми мы приехали, я вот этими руками, – Карякин продемонстрировал какими именно. – Вот этими самыми ручищами сделал. А знаете, сколько получил за работу?

– И сколько же?

– Н***я! То есть вот вообще ничего не получил! Ноль! Зеро! Дырка от жопы! – Арсений Михайлович вскочил на ноги. – Корячусь у станка по тринадцать часов в сутки, а всё равно вынужден последний хрен без соли доедать! А эти⁈ Эти тем временем, знаете что⁈

– Что?

– Балы у них! Променады, б***ь, и хруст французской булки! С утра до вечера заняты только тем, что женются друг на дружке! Династию выстраивают, ага! Чтобы вообще всё под себя подмять! Чтобы не дай бог простой человек себе денюжку малую скопил! А я устал уже! Мне покоя не надо, я на шее никогда ни у кого не сидел, и сидеть не буду! Но пожить-то по-человечески напоследок, а⁈ Ну вы-то хоть дайте!

– Арсений Михайлович…

– Не затыкайте меня! – Карякин сел обратно на стул. – Нет нужды, я уже всё сказал. Вы знаете лучше, что? Вы мне либо дайте шанс доказать, что я чего-то стою, либо убейте к чёртовой матери. Мне, знаете что? Мне смерть не наказание, а избавление. Я её не боюсь. Вообще.

«Уважаемо», – подумал Быдыщ и решил лично вынести вердикт:

– Добро пожаловать в Иной Новгород, Арсений Михайлович.

– Стоп! – аж вскрикнул Афанасий.

А затем начал что-то яростно шептать напарнику на ухо. Что-то, от чего орк лишь закатывал глаза и жевал ещё активнее. Но по итогу:

– Мы вас услышали, Арсений Михайлович, – сказал рыжий. – Подождите, пока следствие