Помещик 2 - Михаил Шерр

«Ну прямо все по Гоголю», — подумал я, усмехнувшись.

— Приходи ко мне служить. Если надумаешь, то в Калуге найдешь трактир Вильгельма Тэтчера, спросишь управляющего и скажешь что тебе на службу звал Александр Георгиевич, — я протянул половому полтинник.

— Благодарю, ваше благородие, — половой согнулся до земли.

— Семен, трогай, — я захлопнул дверь кареты и мы отправились домой.

Анна вынула из волос гребень с заколками и тяжелая коса упала на плечи. Я сел рядом и она зарыдала, опять приникнув мне на грудь.

— Саша, моя матушка…

Через несколько минут она рассказала, что её матушка, которая много болела после смерти мужа, а затем зятя, последние две недели постоянно лежит в постели из-за сильной слабости.

— Но она, Саша, железная женщина. Батюшка всегда говорил, что после полученных ран только матушка поднимала его. Я ей сказала, что останусь с ней, но она велела мне ехать домой и объясниться со свекровью. Матушка не хочет уходить с тяжелым сердцем из-за моей ссоры с ней и её проклятий в мой адрес. А Ксюшу она попросила не забирать.

Больше Анна не плакала и почти всю дорогу ехала молча прижавшись ко мне.

Как только мы проехали Малоярославец, Анна попросила остановиться и вышла из кареты.

Она подошла к развилке дорог, показала на проселок и спросила:

— Ты был в имении Алексея Васильевича?

— После возвращения домой еще не довелось.

— Эта дорога ведет в его имение, не доезжая, поле на котором ранили его и моего батюшку. Мне он его показал когда мы ехали в гости. Я была еще ребенком но запомнила.

Было уже достаточно прохладно, но ночам были местами сильные заморозки и кое-где уже лежал снег. В карете было тепло, небольшая печка хорошо нагревала её обе секции. А те кто ехали наверху, основательно укутывались в предусмотрительно взятые тулупы.

Анна вышла без верхней одежды и скорее всего быстро бы замерзла. Но я услышал сзади шаги и повернувшись, увидел идущего к нам Андрея. Он нес салоп и меховую шапку Анны.

— Александр Георгиевич, — называть меня по имени отчеству ему было еще не привычно, но на барина он уже не сбивался. — Анне Андреевне…

— Да, Андрей, спасибо. Давай я сам.

Я взял салоп и накинул его на плечи Анны. Она повернулась ко мне и улыбнулась.

— Спасибо, Саша, я уже действительно стала замерзать.

Я взял меховую шапку Анны и помог ей одеть её. Новым веянием моды были элементы русского национального костюма и модницы-дворянки начали носить высокие шапки из соболя или куницы, напоминавшие мужские боярские.

У Анны наверное был последний писк, она поправила её и спросила:

— Мне идет? — шапка Анне была очень жаже к лицу и подчеркивала её красоту.

— Очень, ты в ней выглядишь… — я споткнулся подыскивая сравнение.

— Самой красивой женщиной на свете? — улыбаясь, предложила Анна вариант.

— Да, ты самая красивая женщина на свете и хочу каждую минуту быть с тобой, даже просто, стоять или сидеть, смотреть на тебя.

— Я тоже, — Анна подняла руки и обняв меня за шею, поцеловала.

Отвечая на её поцелуй, я умудрился еще поймать падающий с её плеч салоп.

Когда она оторвалась от меня, я снова накинул его на её плечи.

— Ты еще умудрился поймать мой салоп, — засмеялась Анна смехом веселого колокольчика. — Саша, ты не против если мы сначала заедем к тебе? Это сейчас очень важнее. Мне кажется надо первым делом проверить твои беконные дела. От них зависит успех твоего трактира. Уж можешь поверить прожженой купчихи. Меня так иногда называет один мой компаньон.

Предложение Анны мне было очень приятно, я уже начинал ломать голову над тем как мне пригласить её к себе, почему-то полагая это проблемой. Но все оказалось очень просто.

«Саша, ты не против если мы сначала заедем к тебе? — Анна легко разрешила мою проблему, да еще и обосновала своё решение. — Это сейчас очень важнее. Мне кажется надо первым делом проверить твои беконные дела. От них зависит успех твоего трактира».

«Конечно не против, любовь моя. Мечтаю об этом».

Уже вечерело когда мы приехали в Сосновку. Пелагея, скорее всего уже зная о моем романе, встретила нас как ни в чем не бывало, как будто Анна приехала к себе домой. Андрей успел что-то шепнуть и моя кухарка, ключница и по совместительству домоправительница в грязь лицом не ударила и без какой-либо запинки перешла на имя-отчество.

— Рада вашему возвращению, Александр Георгиевич, и вашему приезду Анна Андреевна, — с поклоном улыбаясь сказала она.

Подошедшая Анфиса приняла салоп и шапку Анны. Поверх изящных ботиночков на шнуровке ней были дорогие и модные калоши. Они еще не резиновые, но погода сейчас для них самая оптимальная.

Калоши помогла снять побежавшая Луиза. Она вообще была очень шустрая, слова хозяйки ловила на лету и тут же выполняла все указания.

Анна прошла в гостиную и спросила:

— Можно осмотреть твой дом пока подают ужин?

— Конечно можно, — вопрос Анны меня даже удивил, отношения между нами на мой взгляд уже такие, что это само собой разумеется.

Анна обошла весь мой флигель и похоже ей он вполне понравился.

— Тесновато конечно, но очень миленько. Ты, конечно мечтаешь восстановить большой дом? — мы вышли на крыльцо и Анна показала на полуразрушенный каменный дом.

— Собираюсь, я в этом году приказал отремонтировать крышу, окна и входные двери, чтобы он не был проходным двором.

Анна прищурилась хитро и спросила:

— А твои коровы далеко?

— Нет, не далеко, но они уже наверняка отдыхают и если их беспокоить сейчас, то завтра они дадут меньше молока. А одна из них глубоко стельная, — нетель от Степаниды готовилась к отелу, — её вообще нельзя волновать.

— Я в этом совершенно не разбираюсь, даже ни разу ни где не была в коровнике. В конюшнях была. А вот коровы меня ни когда не интересовала.

— А сейчас интересуют? — теперь уже я хитро прищурился.

Анна слегка щелкнула меня по носу.

— Вы, сударь, напрашиваетесь на комплимент. Знаете ответ, но вам надо, чтобы дама вам это сама сказала.

— А ты, Аннечка, поцелуй меня и скажи, конечно милый мой и любимый.

— Только при одном условии, — теперь хитро прищуриваться опять очередь Анны.

— Это при каком таком условии? —