Однажды я стала принцессой. Книга 2 - Плутос

Какое-то время я просто его рассматривала. Но, побоявшись, что он может проснуться, вернула свое темное прошлое на пол и тихонько направилась к дивану.

Клод крепко спал, освещенный сиянием луны. Однако его брови были нахмурены, словно ему снился кошмар. Возможно мое утверждение, что он «крепко спал», было ошибочным.

Я всматривалась в его лицо. Почему он так исхудал? Глядя на него, можно было подумать, что вместе с потерей любимой дочери его покинул и аппетит. Его всегда бледное лицо казалось еще белее, и постепенно мне становилось не по себе.

Как странно. Этот человек совсем недавно чуть меня не убил, но во мне не было ни капли страха. Наоборот, меня очень беспокоило его состояние. Его лицо казалось изможденным, словно он давно не высыпался или серьезно болел. Если он так хотел от меня избавиться, то должен был выглядеть, питаться и спать гораздо лучше после моего исчезновения. А так, выходило, что я переносила это все легче, чем он.

От этой мысли захотелось плакать. Да что ж такое? Я будто превратилась в настоящую Атанасию. Разве что я не собиралась помирать, как она в романе.

– Дурак, – пробормотала я и ткнула Клода пальцем в лоб, от чего он нахмурился еще больше.

Лоб с глубокой морщиной начал постепенно расслабляться. Золотые ресницы, все это время устремленные вниз, стали медленно подниматься. Я спокойно наблюдала за тем, как его расфокусированный взгляд прояснялся под мягким светом луны.

Когда его топазовые глаза устремились на меня, я уже убрала руку. Клод какое-то время молчал. Как и я, глядя на него сверху вниз. Через какое-то время он произнес:

– Надоело.

От его тихого голоса мои руки мелко задрожали. Но я не ожидала услышать его следующих слов:

– Тебе самой не надоело? Каждую ночь являешься в моих снах, не пропуская ни дня.

В его словах слышалась нотка обреченности и самоиронии. Я удивленно моргнула. В смысле? Я снилась ему каждую ночь? А, наверное, в этих снах он меня убивал, да?

– Но сегодня ты хотя бы молчишь.

– Да. Лучше так, чем когда ты безостановочно повторяешь одни и те же чертовы слова.

Не знаю почему, но, похоже, Клод думал, что это все сон. Я же решила его в этом не переубеждать. На мгновение в комнате воцарилась тишина.

– Почему… – Увидев, как он поднимает руку к глазам, словно не желая смотреть на меня, я импульсивно спросила: – Почему ты меня ищешь?

Я искренне не понимала, почему Клод так отчаянно искал меня по всей стране. Если он хотел убить меня из-за того, что я мозолила ему глаза, ему должно было полегчать. Он мог спокойно продолжать жить во дворце и не забивать голову тем, жива я или уже умерла в какой-нибудь канаве.

– Если ты найдешь меня, то убьешь?

Или же ему было важно прикончить меня именно своей рукой? Если так, то он ужасно жестокий человек.

– Даже сейчас, видя меня, ты хочешь меня убить?

В тихой комнате звучали лишь мои тихие вопросы. За все это время Клод не проронил ни слова, но на моем последнем вопросе его рука, прикрывавшая глаза, дернулась.

– Да.

В темноте, разрываемой несколькими лучами лунного света, Клод на мгновение сжал сухие губы, а затем продолжил:

– Даже сейчас я хочу разорвать тебя в клочья.

Услышав это, я какое-то время молчала. А затем так же тихо ответила:

– Я не умру.

Его рука снова дернулась.

– Я не умру от твоей руки, папа.

Пока я это произносила, рука Клода мелькнула в лунном свете и опустилась на диван.

– Даже если я умру, то точно не от твоей руки.

Я снова увидела глаза Клода. Я молча наблюдала за тем, как его взгляд становится все осмысленнее.

– Ты…

В его сияющих топазовых глазах читалось удивление.

– …не сон?

Я просто ему улыбнулась. Хех. Я правда…

– Я соскучилась, папа.

Но похоже, еще не настало время для нашей встречи.

– Пока.

Мы еще увидимся.

– Нет, стой!

Щелк!

Клод вскочил с дивана и потянулся ко мне, но я оказалась быстрее. Я снова просто исчезла прямо у него под носом.

Когда я открыла глаза, увидела порхавшие в воздухе лепестки, словно снежинки. Буквально секунду назад я была в темной спальне Клода, а теперь уже вернулась в Арланту.

Он все еще хотел моей смерти, так что нужно было не видеться с ним какое-то время. Я не знала, когда произойдет наша следующая встреча, так что пока это было очередным прощанием.

Я стояла на залитой лунным светом улице, где вокруг меня танцевали лепестки белых цветов, и снова прощалась с человеком, который остался в Обелии.

Однако я даже подумать не могла, что наше воссоединение с Клодом произойдет так скоро.

Глава 100

– Это снова вы? Если вы ищете какую-то конкретную книгу, скажите. Может, я смогу вам помочь.

Я не ожидала услышать над собой чей-то голос и испуганно вскинула голову. В паре шагов от меня стоял торговец книгами, которого я видела довольно часто.

– Похоже, вы интересуетесь магией, верно?

Меня поймали с поличным. Я действительно постоянно читала книги о магии. А это был крупнейший книжный магазин в Арланте, поэтому я частенько сюда наведывалась, и продавец, как выяснилось, меня запомнил.

– У вас есть книги о ментальной магии?

– Ментальной?

– Ну, в частности о той, которая управляет воспоминаниями людей… – После недолгих колебаний я решила спросить у продавца. Как и в школьной библиотеке, здесь не было ни одной книги, которая мне подходила, поэтому я решила уточнить.

Однако мужчина, услышав мой вопрос, замер и шепотом спросил:

– Девушка, неужто вы интересуетесь черной магией?

На этот раз замерла я. Черная магия была запрещена в Обелии, равно как и книги о ней, поэтому их было невозможно достать. Изначально черная магия не была чем-то плохим, но старший брат Клода, предыдущий император, был одним из сильнейших чернокнижников Обелии. Неудивительно, что при нем черные маги творили беспредел. Сейчас же, при Клоде, их стало значительно меньше. А те, что остались, больше занимались теорией, нежели практикой.

И хоть сама по себе черная магия не была вне закона в Арланте, к ней давно сформировалось негативное отношение. Поэтому было неудивительно, что продавец смотрел на меня с такой опаской.

– Неужели магия воспоминаний считается черной? Простите, не знала.

– Насколько мне известно, магия воспоминаний является частью ментальной, а она уже относится к черной.

– Но ведь не вся, да?

– Можете почитать