Ложная девятка 8 - Аристарх Риддер

Людей. Тысячи людей.

Они заполнили всю площадь перед терминалом. Море сине-гранатовых цветов. Флаги Барселоны. Транспаранты. Барабаны. Дымовые шашки.

— О господи, — выдохнул Заваров. — Что это?

— Это они за нами, — ответил я тихо.

Самолет остановился. Двигатели затихли. Стюардесса открыла дверь.

И в салон ворвался звук. Рев. Гул. Скандирование.

— ¡SLA-VA! ¡SLA-VA! ¡SLA-VA!

— ¡A-LEX! ¡A-LEX! ¡A-LEX!

Я вышел на трап. Жара ударила в лицо, как из печи. Воздух дрожал. Пахло морем, специями, жареной едой с уличных лотков.

И эти люди. Тысячи людей кричали наши имена.

Но что поразило больше всего — среди сине-гранатовых флагов я увидел черно-белые. Десятки, сотни черно-белых полос «Торпедо». Кто-то даже надел футболки автозаводского клуба. А у некоторых были специально сделанные майки: спереди цвета Барселоны, сзади — Торпедо.

Транспаранты на испанском, каталанском и даже на русском:

«¡BIENVENIDOS, SLAVA Y ALEX!»

«СПАСИБО ЗА ВЕНУ!»

«¡VISÇA BARÇA! ¡VISÇA SLAVA Y ALEX!»

Я медленно спускался по трапу. Заваров шел следом. Внизу нас ждала делегация. Нуньес стоял впереди в дорогом светлом костюме, широко улыбаясь.

— Слава! Алекс! — крикнул он, раскрывая объятия. — Наконец-то вы здесь!

Он обнял меня, потом Заварова. Крепко, по-каталонски, с похлопыванием по спине. Мы виделись с ним несколько раз во время переговоров. В Москве, в Вене после финала. Но сейчас было по-другому. Тогда мы были гостями. Теперь — своими.

— Эти люди, — я кивнул на толпу. — Они все здесь из-за нас?

— Все из-за вас, — подтвердил Нуньес. — Пятнадцать тысяч человек. Может, больше. Полиция перекрыла подъезд к аэропорту. Это безумие. Но это прекрасное безумие.

Нуньес повел нас чуть в сторону, где стоял высокий худой мужчина с характерными чертами лица. Я узнал его мгновенно. Круифф, Летучий голландец, человек который изменил футбол.

— Слава, Алекс, — сказал Нуньес, — позвольте представить вам Йохана Круиффа. Вашего нового тренера.

Йохан шагнул вперед, протянул руку.

— Рад наконец встретиться лично, — сказал он на английском с голландским акцентом. — Я давно слежу за вашей игрой. То, что вы сделали в Вене, было выдающимся.

Мы пожали ему руку. Крепко, уверенно.

— Спасибо, мистер Круифф, — ответил я.

— Просто Йохан, — улыбнулся он. — Мы будем работать вместе. Здесь, в Барселоне, мы семья. И теперь вы часть этой семьи.

Он положил руку мне на плечо.

— Я хочу, чтобы вы играли так же, как играли в финале. Смело. Свободно. Без страха. Барселона — это клуб атакующего футбола. Красивого футбола. И с вами мы покажем Испании и всей Европе, что такое настоящая игра.

— Покажем, — ответил я.

Нуньес повел нас к микрофонам. Журналисты столпились вокруг, камеры щелкали, вопросы сыпались со всех сторон.

— Слава, что вы чувствуете?

— Алекс, как прошел полет?

— Что вы скажете болельщикам Барселоны?

Я взял микрофон.

— Gracias, — сказал я по-испански. Мой акцент был ужасным, но людям было все равно. — Мы счастливы быть здесь. Мы будем играть за Барселону так же, как играли за Торпедо. С полной отдачей. С сердцем. За победу.

Толпа взорвалась ревом.

Потом мы сели в открытый автобус. Специально подготовленный для нас. Сине-гранатовый, с огромным логотипом клуба на боку.

Автобус медленно покатил через толпу. Люди кричали, махали флагами, пытались дотронуться до нас. Охрана еле сдерживала напор.

— Это нереально, — прокричал Заваров мне на ухо, перекрикивая шум. — Как будто Битлз приехали!

— Мы теперь и есть Битлз, — усмехнулся я. — Футбольные Битлз.

Мы ехали через город. От аэропорта до Камп Ноу. Весь маршрут был заполнен людьми. Они висели на балконах, стояли на крышах, забирались на фонарные столбы. Везде сине-гранатовые флаги.

И это не было похоже на встречу в Шереметьево после финала. Там было торжественно, организованно, немного официально.

Здесь был хаос. Радостный, безумный, живой хаос. Каталонцы не умеют сдерживать эмоции. Они кричат, поют, плачут, смеются. Все вместе, одновременно.

— Со времен гражданской войны, — сказал Нуньес, сидящий рядом, — советских граждан в Испании не встречали так. Вы знаете про интербригады?

— Знаю, — кивнул я. — Они воевали за Республику.

— Именно. Каталония пала последней и русские были с ней до самого конца. И каталонцы их помнят. Помнят и любят. Потому что они сражались за свободу Каталонии. А теперь вы, — он улыбнулся, — вы заново завоевываете наши сердца. Но не оружием. Футболом.

Камп Ноу появился впереди. Огромный, величественный, заполненный людьми.

— Сто тысяч, — сказал Нуньес. — Все билеты проданы. На презентацию. Представляете?

Я посмотрел на стадион и почувствовал, как внутри что-то сжимается. Лужники были большими. Но это? Это было чем-то другим.

* * *

Мы вышли из автобуса под трибуной. Нуньес повел нас в раздевалку. Там уже висели наши футболки. Номер девять — моя. Номер десять — Заварова.

Сине-гранатовые полосы. Логотип клуба на груди. Наши фамилии на спине латинскими буквами: SERGEEV, ZAVAROV.

— Надевайте, — сказал Нуньес. — Пора представить вас народу.

Мы переоделись. Я снял московскую одежду, надел барселонскую форму. Ткань была легкой, дышащей, приятной к телу. Все идеально сидело.

Заваров стоял рядом, разглядывал себя в зеркале.

— Как думаешь, мне идет? — усмехнулся он.

— Идет, — ответил я. — Очень идет.

Мы вышли в тоннель. Гул стадиона становился громче с каждым шагом. Впереди виднелся прямоугольник света — выход на поле.

— Готов? — спросил Заваров.

— Готов.

Мы вышли на поле.

И Камп Ноу взорвался.

Сто тысяч человек встали и закричали. Одновременно. Как один. Рев был такой силы, что я физически почувствовал его. Воздух дрожал. Трибуны вибрировали.

— ¡SLA-VA! ¡A-LEX! ¡SLA-VA! ¡A-LEX!

Море сине-гранатовых флагов. Дымовые шашки. Конфетти падало с верхних ярусов, кружась в воздухе. Барабаны гремели так, что сердце билось в такт.

Я поднял руку. Помахал трибунам. Рев стал еще громче.

Нуньес взял микрофон в центре поля.

— Сосьос! Каталонцы! Сегодня начинается новая эра Барселоны!

Трибуны ответили ревом.

— Эти двое, — он указал на нас, — разбили Реал в финале Кубка чемпионов! Они показали Мадриду, где его место! И теперь они будут делать это в нашей форме! В сине-гранатовых цветах!

Овация длилась минуту. Две. Три.

Потом на поле вышла команда. Игроки Барселоны. Те, с кем нам предстояло играть. Я узнавал лица. Линекер. Гари Линекер из Англии,человек который не получил золотую бутсу на прошлом мундиале исключительно