Фаберже-1 - Алекс Хай

— Ну, времена изменились, да и купцы уже давно не такие тираны, — усмехнулся Николай. — Мой отец — человек практичный. Он готов оплачивать моё обучение, но требует отличных оценок и хороших отзывов от преподавателей. Говорит: если учишься, то учись как следует.

Оно и понятно. Артефакторика, тем более ювелирная — очень дорогое удовольствие. Чего стоят одни материалы и квалификационные экзамены.

Принесли блюда. Сёмга оказалась приготовлена идеально, картофель таял во рту. Холмский ел аккуратно, явно получая удовольствие от еды. Манеры у него были почти что аристократические.

— Николай, я пригласил вас, чтобы обсудить возможность стать сотрудником нашей фирмы, — сказал я, когда с едой было покончено.

Глаза Холмского загорелись.

— Меня? Я согласен! Это моя мечта, Александр Васильевич. Признаюсь, я и сам подумывал вам позвонить и напроситься на практику, но… — он смутился и опустил глаза в чашку. — Подумал, что такому, как я, нечего вам предложить.

Я улыбнулся.

— Уверен, вы себя недооцениваете.

— Ваша семья — легенда ювелирного искусства! — сказал он с воодушевлением. — Ваши методы работы… Это уровень, к которому стремится любой мастер. Я хочу научиться создавать не просто украшения, а произведения искусства.

— Николай, — перебил я его восторги, — я должен вас предупредить. Наш дом недавно был замешан в серьёзном скандале. Мы лишились лицензии на работу с артефактами высшего порядка. Это может повлиять на вашу репутацию.

Холмский махнул рукой.

— Мне на это плевать, — сказал он решительно. — Я слежу за делами ювелирного мира и знаю о скандале. Уверен, это недоразумение. А я могу получить бесценный опыт как подмастерье…

Интересная позиция. Парень либо наивен, либо действительно верил в справедливость.

— Что ж, раз вас не пугают наши проблемы, перейдём к практической стороне, — сказал я. — Должен вас разочаровать — практика у нас будет скучная. Никаких шедевров искусства, никаких эксклюзивных заказов. Серийное производство простых артефактов.

— И что с того? — пожал плечами Холмский. — Главное — учиться у мастеров. К тому же серийное производство — отличная возможность отточить технику до автоматизма.

Забавно. Когда я назначал встречу, то думал, что мне придётся уговаривать Холмского, а не наоборот.

— Готовы даже носить кофе, драить полы и засиживаться допоздна? — улыбнулся я.

— Конечно, — без колебаний ответил он. — Готов делать любую работу, если это поможет мне стать лучше.

— А что насчёт оплаты? — спросил я. — Стажёры обычно получают символическую сумму, и много я вам предложить не смогу.

— Деньги меня не интересуют, — отмахнулся Николай. — Отец обеспечивает все мои потребности. Мне нужны опыт и знания.

В его голосе звучала искренность. Горящие глаза, готовность работать за идею — такие люди либо быстро перегорают, либо становятся выдающимися мастерами.

— Хорошо, — решил я. — Завтра в десять утра приходите к нам в мастерскую. Посмотрите на организацию производства, познакомитесь с мастерами. Если после этого желание не пропадёт — добро пожаловать в команду. Поставлю вас помощником.

Холмский просиял, как ребёнок, получивший желанную игрушку.

— Спасибо, Александр Васильевич! — воскликнул он. — Обещаю, что не подведу!

— Посмотрим, — сухо ответил я. — Энтузиазм — хорошо, но в нашем деле важнее постоянство и внимание к деталям.

Мы закончили трапезу, и Холмский потянулся к счёту.

— Позвольте, я заплачу, — сказал он. — В знак благодарности за предоставленную возможность.

— У нас так не принято, — остановил я его. — Мастер всегда платит за подмастерье. Это традиция.

— Но…

— Никаких «но», — твёрдо сказал я, расплачиваясь с официантом. — Если хотите стать мастером, учитесь соблюдать правила с первого дня.

Холмский кивнул, понимая, что спорить бесполезно.

Я расплатился с официантом, оставив скромные чаевые — в «Доминике» обслуживание уже было включено в стоимость блюд. Холмский поднялся из-за стола, практически светясь от энтузиазма.

— Ещё раз спасибо, Александр Васильевич, — сказал он, пожимая мне руку. — Завтра в десять утра буду у вас как штык.

— До встречи, Николай, — ответил я. — И не опаздывайте. Пунктуальность — первое качество хорошего мастера.

— Конечно! — кивнул он и направился к выходу, почти подпрыгивая на ходу.

Я проводил его взглядом, мысленно прикидывая шансы на то, что романтические представления парня о ювелирном деле переживут знакомство с серийным производством. Опыт подсказывал — пятьдесят на пятьдесят.

Допивая остатки кофе, я уже собирался вставать, когда услышал знакомый мелодичный голос:

— Александр Васильевич! Какая приятная встреча!

Обернувшись, я увидел приближающуюся ко мне девушку — высокую, элегантную, с копной тёмно-каштановых волос, уложенных в модную причёску. Графиня Самойлова собственной персоной.

— Алла Михайловна, — поднялся я, слегка кивнув. — Рад вас видеть.

— Какие формальности, — рассмеялась она, подходя ближе. — Я видела, как вы обедали с каким-то молодым человеком. Деловая встреча?

— Можно сказать и так, — ответил я уклончиво. — А вы что делаете в этих краях? «Доминик» вроде не самое популярное место у светской молодёжи.

— Встречалась с модельером — обсуждали костюмы для фотосессии, — объяснила Алла, изящно устраиваясь в кресле, которое только что освободил Холмский. — Кстати, раз уж мы встретились… Когда мне начинать рассказывать о вашем проекте?

Глава 16

— Раз уж мы так неожиданно встретились, давайте обсудим всё за моим столиком, — предложила Самойлова. — Закажем кофе, сразу всё и решим. Со мной как раз моя ассистентка…

Отказываться от приглашения дамы было невежливо, и я коротко кивнул.

— С удовольствием, Алла Михайловна.

Самойлова привела меня в соседний зал, где за столиком у окна склонилась над планшетом ещё одна девушка — блондинка модельной внешности. Девица лет двадцати пяти, одетая в чёрный костюм с идеальной посадкой, с короткой стрижкой и сосредоточенным выражением лица.

— Александр Васильевич, — Самойлова указала на блондинку. — Позвольте представить — Катерина Мальцева, моя правая рука во всех медийных вопросах. Катерина, это Александр Васильевич Фаберже. Я рассказывала тебе о нашем случайном знакомстве.

Блондинка поднялась и удивительно крепко пожала мне руку.

— Рада знакомству, Александр Васильевич. Алла Михайловна много о вас рассказывала.

Интересно, чем именно поделилась Самойлова со своей помощницей?

Я устроился напротив дам, отметив про себя, что место выбрано стратегически правильно — тихий уголок, где можно говорить о делах, не опасаясь любопытных ушей.

— Для вас