Сердце Дракона. Часть III - Кирилл Сергеевич Клеванский

— улыбка старика (если так можно назвать того, кто больше чем в двое был младше Хаджара) стала только шире отчего его лицо начало резко напоминать сморщенную губку. — Меня зовут Морвен.

Хаджар никак не отреагировал, продолжая выжидать и внимательно изучать странного человека.

Тот засмеялся. Затем закашлялся и, извиняясь, сделал небольшой глоток из простенькой горлянки. Сморщился.

— Никогда не понимал, почему зелья нельзя сделать хоть немного приятнее на вкус, чем теплая моча осла, — тот вытер губы небольшим платком и тут же убрал, но от глаз Безымянного не укрылись желтые и розовые пятна, оставшиеся на ткани. — Возраст — убийственная насмешка судьбы даже над сильнейшими из нас… хотя вы, наверное, об этом не задумываетесь, хоть и куда старше меня.

Раньше у Хаджара голова начинала болеть в основном при беседах с Древними, а теперь…

Теперь он попросту не понимал, что происходит.

— Просто Морвен, — добавил, наконец, старик. — Громкими званиями у нас здесь не перед кем хвастаться, а длинные имена — можно горло застудить зимой.

Генерал кивнул. Он убрал ладонь с рукояти мечи — если бы старик захотел, они бы уже сошлись в смертном поединке. И кто знает, сколько козырей пришлось бы выложить тогда на стол, чтобы уровнять шансы.

— Хаджар. Можно просто — Хаджар.

— Я знаю, — Морвен подкрутил усы и взгляд стал тяжелее. — Нарнир рассказывал.

Хаджар посмотрел на свой меч — возможно он поторопился с выводами.

Глава 1705

Нарнир… Хаджар не думал, что так скоро снова услышит это имя. Вожак стаи детей Феденрира — одного из первых детей зимнего двора Фае. Мерзкой твари, убившей Миристаль. И, кажется, после этого его то ли заточили где-то в глубинах северных гор, то ли уничтожили. История и легенды расходились в показаниях. Но даже так — одной встречи с Нарниром, волками и знакомство с мистерией Правил было достаточно, чтобы Хаджар напрягся.

— Не беспокойтесь, доблестный генерал, — замахал сухой рукой Морвен. — Нарнир мне ничуть не более приятен, чем вам. Но, все же, нам приходится соседствовать в этих горах, а значит — иногда общаться.

Хаджар хотел бы поверить словам старика, но… Сколько минуло времени с тех пор, как он вошел в эту пагоду? И при этом они все еще вели светскую беседу, в которой старик якобы невзначай решил упомянуть две вещи. Во-первых то, что он был способен контролировать звезду невообразимой энергии, зависшей у них над головой, а во вторых — имя Нарнира. Причем не первое, ни, тем более, второе не требовалось, если разговор действительно предполагалось вести в конструктивном русле.

Хаджара запугивали.

А ему не нравилось, когда кто-либо пытался его напугать.

— К чему эти красноречивые танцы, достопочтенный Морвен? — спокойным тоном спросил Хаджар. — Вы прекрасно знаете для чего я и мы спутники пришли в ваш край. И, как мне видится, вы не горите желанием нам помочь.

Улыбка медленно сошла с лица Морвена. От добродушного, немного чудного старика не осталось практически ничего. Перед Хаджаром сидел может не Морган и далеко не Чин’Аме, но опытный лидер, знавший цену и себе и тому, что его окружало.

— Могу предположить, что вы, все же, не отказались от своей сумасбродной идеи атаковать Орден Ворона, генерал, — скрипучим тоном произнес Морвен, будто слова причиняли ему дискомфорт. — И поскольку отыскать замок невозможно, то вы решили воспользоваться магией перемещения, для чего вам требуются накопители терны. Проще было бы, конечно, принести в жертву сотню адептов, но вы не можете пойти на это генерал. И не потому, что решили встать на путь святого, а просто не можете себе позволить настолько ослабить армию. Но вы пришли не только за накопителями…

Хаджар молчал. Если бы он не был уверен в обратно, то предположил бы, что где-то в их круге затесался шпион скрытых организаций — настолько Морвен попал в точку. Но, с другой стороны, до всего этого мог догадаться любой, смыслящей в военном деле и политике.

— Война неизбежна, достопочтенный Морвен, — Хаджар достал трубку и закурил. Без спроса. Маленькая месть за то, что, пусть и не напрямую, но Морвен позволил себе пройти вдоль границы законов гостеприимства. — Если мы не нападем первыми, то наступит день и час, когда Орден исполнит свой замысел.

— Это, бесспорно, генерал. Но почему вы считаете что мы здесь, в краю где нет вашего паразита, которого вы называете Рекой Мира, — на этих словах старик скривился даже сильнее, чем от своего зелья. — должны беспокоится о том, что происходит на равнине? Ваши распри столь же бесконечны, сколь и бессмысленны. А те крупицы истинного свете, что вы сохранили, вы используете лишь для того, чтобы проливать еще больше крови. Так спрошу еще раз, генерал, почему мы должны помочь вам?

— Потому что если вы этого не сделаете, то никто не сможет сказать точно, увидит ли ваш край рассвет следующей весны.

Морвен только покачал головой и вновь подкрутил усы. С его внешностью он бы легко сошел за удалого кавалериста, любящего за чаркой браги вспомнить о лучших деньках, когда был молод, дерзок и хорош собой.

— И снова вы ошибаетесь, генерал, — старик поднялся на ноги и, скрестив руки за спиной, посмотрел на звезду. — Неужели вы полагаете, что если бы мы так же, как и вы — адепты, цеплялись за жизнь, то проживали бы век смертного? Нет, достопочтенный. Мы живем столько, сколько отведено нам этим светом. И когда время приходит — мы становимся его частью, чтобы осыпаться лучами на головы наших детей и внуков.

— У вас может не быть ни детей, ни внуков, — стоял на своем Хаджар. — Хорошо, Морвен, вы видели жизнь. Но что вы скажете о тех — кто не видел. О тех самых детях, которых вы же и упомянули. Вашим решением вы можете лишить их завтрашнего дня.

Старик не отвечал. Лишь стоял и смотрел на кружащуюся в вышине звезду. Хаджар не сомневался, что там, под сводом, он видел некую разновидность накопителя терны — того самого элемента, который он и искал.

— Я не пущу вас на собрание сокрытых организаций, генерал, — произнес, наконец, Морвен. — В этом мое слово конечно. Чтобы вы не говорили, как бы ни