"Фантастика 2025-97". Компиляция. Книги 1-20 - Владимир Георгиевич Босин

Операцию назначили на следующий день. Мои люди просто отследили Скоряту и когда он возвращался в сумерках домой, немного пристукнули его и спеленав, привезли к нам.

Там его спустили в подпол, привязали к металлическому кольцу и стали изображать приготовления к пыткам. Даже притащили жаровню и стали калить железки. Типа будут пытать. Я же прячусь снаружи, но всё слышу.

— Слышь, хороняка, куда деньги дел за загубленного хозяина? Где тридцать серебряников?

Антураж такой, что Скорята попал по наводке в руки лихих людей. Не думаю, что бывший наёмник хорошо знаком с представителями криминального дна города. Расчёт такой, что он отдаст вырученное, если пригрозим ему смертью его любушки.

Когда ему к носу поднесли раскалённую кочергу, запахло палёным. Это борода затлела. Скорята забился в крепких руках, пытаясь спасти глаз, в который и целился истязатель.

— Нет у меня ничего. И отродясь не было, проверьте, в хате шаром покати. Баба моя бельё варит и полощет в ледяной воде. Были бы деньги, что ж я не одел бы её в шелка и парчу?

Я за долгие годы узнал своего товарища. Фальши в голосе нет. Страх есть, немного истерит. Ну так любой запаникует, когда ему в глаз тычут раскалённой железкой. Но как же хочется ему верить.

Я сделал знак и психологическое давление на пленника закончилось, — смотри, приедет пахан, лично пытать будет. Лучше сам расскажи, куда деньги дел. Тогда просто отпустим на все четыре стороны. А нет, так пытать будут люто, всё одно отдашь.

До утра Скорята останется в холодном помещении. А ежели утром не сдастся, то буду считать, что он не виновен.

Испытываю ли я чувство вины за похищение? Нет, никакого. Жестокое время и здесь нет место слабости. Я приблизил к себе несколько человек и перешёл на тот уровень нормальных лично для меня отношений, когда это вполне могли принять за слабость и нерешительность. Поделом мне и впрок наука.

В эту ночь выспался я вполне неплохо, муками вины не страдал, почти. Соседка притащила свежую выпечку и накрыла нам стол. Вот мы с мужиками сидим и поглощаем тёплые ещё пироги, заедаем икоркой красной. Репы довольные, актёры из моих ребят неплохие. Сейчас предстоит последний акт трагедии. Или комедии, кому как нравится.

Слышу приглушённый голос Богдана из подполья, — ну, надумал чего? Аль вести тебя на правило?

Ответа не услышал, но первым поднялся мой старший дружинник и отрицательно покачал головой. Затем показалась всклокоченная башка моего бывшего товарища. Я стараюсь не смотреть в его сторону, наоборот мне сильно увлекло зрелище за окошком. И не важно, что оно мутное и там ни зги не видно.

Боковым зрением фиксирую замершего мужика. Он-то не сводит с меня глаз. А вот что у него в башке сейчас делается, мы сейчас узнаем.

Медленно поворачиваю голову и равнодушно смотрю на вытаращенные глаза Скоряты. С него можно картину писать — «Не ждали». Я показушно зеваю с царственной львиной грацией, затем шумно хлебаю травяной настой. А после не мигая посмотрел прямо пленнику в глаза. Я ни хрена не гипнотизёр и не психолог. Но в этой ситуации Скорята сдался первым. Он кинулся ко мне и упал в ноги. Вцепившись в них, стал то ли рыдать, то ли причитать. Но он не винился, из этих звуков ясно, что он рыдает от радости видеть меня.

Богдан осуждающе посмотрел на эту сцену и вышел на улицу. Ну да, ему легко чистеньким оставаться. Не его в рабы определили. Не его в море за борт кидали на верную погибель. А сейчас он явно меня порицает.

Мне надоело унижение и я усадил Скоряту напротив. Пытаюсь разглядеть в нём признаки предательства. Но мужик сейчас больше похож на пьянчужку- попрошайку. Глаза воспалённые, поди не уснул в подполье, всё переживал за свою зазнобу. Губы трясутся, руки впрочем тоже.

— Ну, как поживаешь, мой друг? Как там меня уже схоронили, или ждёт ещё безутешная вдова?

Я говорю спокойным и даже равнодушным тоном. Будто ответы мне отлично известны, спрашиваю чисто из вежливости. Но на самом деле в них всё то, чего я так боюсь.

Когда сидящий напротив выхлестал горячий взвар, его попустило. Перестал трястись, теперь он больше похож на того, знакомого мне неунывающего товарища.

— Как же я рад тебя видеть. Я же тебя второй раз уже хороню, — опять затряс губами сидящий напротив.

— Ежели рад видеть, то скажи, кто меня на этот раз предал?

Скорята напоминает рыбу, вытащенную на берег. Шлёпает губами, беззвучно раскрывает рот и хлопает растерянными глазами. А потом сиплым тихим голосом произнёс, — а не знаю. Честно, не знаю. А наговаривать не привык.

Смотрю на него и думаю. Что не похож он соучастника. Был бы при делах, жил бы побогаче. Не думаю, что ему хватило бы терпения спрятать большую сумму денег и жить два месяца впроголодь.

— Да ты кушай, кушай. Голодный поди, а я пока подумаю.

Я встал и вышел во двор, чтобы не смущать того. Пусть подкрепится. Богдан, стоявший у плетня, подошел ко мне:

— Ну и, думаешь он?

— Нет, не похоже. Повсему он не причём. Но будем держать его при себе.

Минут через десять я вернулся. Наши ребята уже закончили трапезничать, один Скорята сосредоточенно жует. На меня глянул без опаски, вызова в глазах тоже нет. Значить простил, не держит обиду.

Говорили мы недолго, к сожалению Скорята не сильно мне помог. Вопросов не уменьшилось:

— А мы и не знали, что ты пропал. Мало ли, опять со своей заперся и милуешься. А когда ближе к вечеру пришла лодка из города и забрала твою барыню, стало ясно, что что-то случилось.

— Да какая лодка, кто послал?

— Так Григорий Афанасьевич лично пожаловал. Ольга вещи собрала и они того, уплыли.

— А дальше?

— Дальше пошёл слух, что ты исчез. Но я был уверен, что ты опять решил по лесу прогуляться. Но ты и на следующий день не вернулся. Тогда Арсений и сказал, что хозяин пропал. Это же подтвердил новый управляющий, которого прислал твой тесть. Сеньку то нашего сразу задвинули, а новый все дела и прибрал. Так что сам думай, не маленький.

— Всё?

— Всё, а через несколько дней я решил вертаться в город .Чего мне там делать-то без