Фантастика 2025-152 - Екатерина Александровна Боброва

обмажут с ног до головы, а потом она повысит уровень своего общения с противоположным полом до откровенного разврата, — мелькнула мысль, и Юля, не стесняясь того, что о ней подумают, заорала в балдахин:

— Простите, пожалуйста! Я все поняла и больше не буду.

Снова падение, в разы более жесткое приземление на камни.

— Ну как, ассара, сходила по мужикам? — ехидным тоном поинтересовались в голове.

Рвущиеся наружу ругательства Юля проглотила — помогли длительные медитации и умение разделять мысли на потоки. Желание подойти и дать кому-то по лицу успешно подавила — да и толку, только руку обожжешь, а вот сдержать язвительность не смогла.

— Благодарю, ваш вкус оценила, весьма разнообразный, надо сказать. Интересно, кто из них ваш любимый? Рыжий, наверное?

Его величество аж закашлялся от возмущения, выплюнув в темное небо сноб ярких искр. Юля с опозданием подумала, что ее вполне могут вернуть обратно, дабы закончить обмазывание и что там дальше по программе. Так что вопрос, есть ли у огня скидка за постоянное членство в том заведении, она озвучивать не стала, хоть и хотелось.

— Я мужчина! — с яростью выдохнул огонь.

Юля не ответила, но столь выразительно вздернула брови, что его величество засветился, словно уголек, на который резко дунули.

— В этой формации да, — выплюнул покрасневший — в прямом смысле этого слова — король.

— Я тебе говорил, личинка абы с кем размножаться не станет, — проворчал Драго, и Юля с благодарностью посмотрела на друга, — и терпеть твои выходки тоже.

— Хорошо, — покладисто кивнул, остывая, величество, — значит, наведаюсь к Шестому. Раньше повзрослеет, раньше поумнеет.

— Не сметь! — рванула к костру Юля. Портить детство Совенку? Внутри всколыхнулась острой болью злость, перед глазами потемнело.

— Только посмей… те, — рявкнула в лицо стихии.

— Так ты согласна его заменить? — спокойно осведомился огненный величество, и Юля устало прикрыла глаза, беря себя в руки. Запоздало нахлынуло понимание, что все это испытание, но столь наглое манипулирование… Бесило до крайности.

— Кроме мужиков, — выдвинула она условие, — и попоек. Других собутыльников себе ищите.

— Я вообще не пью! — оскорбленно взвился снопом ало–желтых искр его величество.

— Конечно, — согласилась с таким лицом Юля, что стихия заткнулась, подавившись очередной искрой.

— Ас–с–сара, — прошипел король, точно это было ругательством.

— Вы всегда можете от меня отказаться, — с милой улыбкой заверила короля Юля, — но Совенка не отдам. До совершеннолетия точно. А на Земле вы его не достанете, — поставила в известность.

Ей в лицо пахнули недовольным жаром, а в следующий момент камень под ногами сменился чем-то мягким — и Юля повалилась уже на свою постель.

Глава 11

Она не сразу поняла, что в спальне кроме нее и сладко сопящего мужа есть кто-то еще. Отвлеклась на мужа, на его ровное дыхание, запоздало догадавшись, что Фильярг должен был среагировать на подпрыгнувшую кровать, на приземлившееся на нее тело, но муж продолжал сопеть, как ни в чем не бывало.

Юля прикрыла глаза, глубоко вздохнула — ночь становилась ужасно долгой — и посмотрела на стоящее в углу кресло и на того, кто в нем сидел.

Хотелось нахамить, высказаться в том духе, что уже виделись, а потому здороваться не обязательно, но Юля довольствовалась выразительным молчанием, заползая под одеяло и натягивая его до шеи.

— Я беспокоился, — кротко произнес его величество, сделав вид, что прозрачность ночной рубашки невестки его ни разу не взволновала. Впрочем, взгляд он держал исключительно на уровне ее лица, и Юля немного оттаяла, прощая незапланированный визит в ее спальню.

— Следите за мной? Маячок поставили? — осведомилась она, пребывая в дурном настроении — нижняя часть спины начала противно ныть, намекая на внушительный синяк.

— Переживаю, что ты и его доведешь, — многозначительно вздохнул его величество, и Юля поморщилась — это кто еще кого доведет⁈

Фильярг внезапно зашевелился, подполз ближе, пригребая ее к себе.

— Надо же, — восхитился Рельгар, — даже сквозь наведенный сон все равно думает о тебе.

Юля с гордостью посмотрела на мужа, села поудобнее в кольце его рук — пусть он спит, но в обнимку спокойнее — и начала говорить:

— Я не смогла отказать. Он грозит взяться за Альгара, а отдать ему сына сейчас…

Она покачала головой, сомневаясь во всем. Не было сомнений лишь в одном — Совенок будет прыгать от радости, узнав о воли огня, и вряд ли согласится прятаться на Земле. Так что она блефовала в споре с огнем…

— Не понимаю, почему именно он! — сердито высказалась, чувствуя, как с одной стороны, материнское сердце преисполняется гордости за сына, с другой — болит о тяжелой королевской доле.

— И что за дурацкие методы⁈ Мог бы быть более милосердным! — раздраженно заметила, представляя в красках, как завтра, точнее уже сегодня, будет кушать стоя. Нет, она всегда за инновационные методы обучения, но не таким же варварским способом!

— С милосердием это к Девятиликому, — спокойно заметил его величество, дав ей выговориться, — а стихия… Иногда я думаю, будь мы лучше и добрее, огонь был бы таким же. Он отражение нас самих. Сила, впитавшая миллионы образов. Уверен, он и сам осознает свои недостатки, но ему не измениться без нас. Я плохо знал своего сына, но за эти дни успел понять — Шестой самый отзывчивый из нас. В нем достаточно упорства, чтобы бороться за то, что ему дорого, он умеет любить, а еще готов жертвовать собой ради других. На троне Асмаса побывало много правителей: воинственных, сильных, уверенных в себе, но здесь я полностью одобряю выбор стихии. Альгар станет отличным королем, и ты ему в этом поможешь.

Юля устало растерла лицо, смиряясь с неизбежным — даже король поддержал стихию. Но исчезновение по ночам? Загулы? Испытания? Как бы договориться с огнем, что декана женского факультета, мать троих детей нельзя дергать даже по столь важному поводу. Ладно, помечтать о спокойной жизни она сможет и позже.

— Вы не хотите, чтоб ваши сыновья знали о выборе огня? — она выразительно кивнула в сторону сопящего мужа.

Величество молчал долго, Юля успела подавить два зевка, уткнувшись лицом в одеяло. Фильярг сопел столь заманчиво, что сил бороться со сном становилось все меньше.

— Я доверяю им, — проговорил король после длительной