Низший 6 - Дем Михайлов

– Повторюсь – на них нет вины! Это больные люди! Просто их болезнь необратима! По какой причине Мать может отдать приказ на ликвидацию больного доброса? А если это бывший заслуженный доброс? Боевой доброс? Герой? Если это ребенок? – что тоже встречается!

– М-да… я понял, о чем ты. Но в жопу этику в случае с зомби. Скаббов еще можно вылечить. Если антизомби укол не подействовал – тварей надо расчленять и сжигать.

– Это казнь без причины. Мать не может убить невиновных. Это просто больные люди имеющие почти те же права, что и ты.

– Хера себе…

– Ага.

– Ладно. Тогда в заморозку их глухую. Проморозить до минус тысячи – и в стальную клетку штабелями. Типа – храним до изобретения более действенной вакцины.

– Нельзя взять и заморозить спятившего доброса просто так.

– Просто так? Он убивает!

– Убивает. Но при этом он не виноват. Такой вот сучий выверт. Парадокс зомби – так мы его называем. Невиновный убийца. Когда буйнопомешанный убивает кого-то – его не судят. Его отправляют в специальное учреждение закрытого типа, где и оставляют в компании таких же как он до выздоровления или же навечно… Ты намек понял, гоблин?

– Стоп! Ты мне хочешь сказать, что этот ваш Зомбилэнд это…

– Не Зомбилэнд, а закрытая территория Тихие Буки, находящаяся под ведомством и управлением кластера Ждунов, они же Болотники.

– Вот дерьмо – невольно вздрогнул я – Болотники?

– Что-то не так?

– Да есть плохая ассоциация в прошлом. Тамошние болотники были похитителями, насильниками, убийцами, людоедами, торговцами человечиной.

– Были? А что с ними стало?

– Умерли они разом.

– Ясно. Что сказать… и не мое это дело, но судя по известному мне – здешние болотники не лучше. Но и судить их тяжело – сам поймешь в каком дерьме они оказались.

– Хм… Тихие Буки? Психбольница для зомби? Скажи, что ты просто решил посмеяться над наивным гоблином и я подарю тебе свинокол.

– Подари. Но я не шутил. Психбольница для зомби. Только это не здание, а нечто куда большее. Зомбилэнд.

– Вы тут сука все на голову трахнутые. Вы усердно свозите зомбаков в одно и то же место?

– Да. Доставляет и Мать – своими особыми подземными путями. Ведь тварей ловят не только у Чистой Тропы. Зомбилэнд – сюда стекаются все зомби мира.

– А я дебил еще на Дерьмотаун грешил – вздохнул я, протягивая парню нож рукоятью вперед – Держи.

– За что?

– Подарок за советы и рассказы. И продолжай.

– Что именно?

– Рассказывать о гребаных Тихих Буках, странных Ждунах-болотниках, всей территории и почему там так легко стать героем.

– Не легко. Но быстро. Если не сдохнешь.

– Прям как дома.

– Не набивай себе цену – усмехнулся Тон.

Прервав разговор, рядом уселся Рэк, косо глянул, взглядом спрашивая разрешение. Я кивнул. Ничего не имею против. Заметив его перекошенную харю, вопросительно приподнял бровь:

– Рыжая не отлипает от Хвана – пояснил орк, коротко покосившись через плечо на стоящий поодаль тент – Бисквитики скармливает, сиськами и жопой крутит. Он первое время шарахался от нее, а теперь вроде как ему даже в кайф. Но это же сука мрак!

– Завидуешь, что не о тебя сиськами трется?

– Девка кайфная и даже на вид сладкая – признал Рэк – И на запах. Но дело не в этом. Это ж ненормально так с мужиком себя вести!

– А она не с ним себя так ведет – покачал я головой – Ты еще не догнал?

– А?

– Рэк… она дрессирует насекомое. Помнишь вторую голову гниды, что активировалась только в самые тяжелые моменты, проявляя тупое упорство насекомого, стремящегося всего-то к двум-трем вещам – выжить, пожрать, потрахаться.

– Так башка ушла!

– Куда? Там была полноценная вторая нервная система. У той башки был полный контроль над телом. А что еще охеренней – та башка была доминантной. Ведь именно она «отключала» Хвана, а не наоборот. А сама уходила в сон, когда ей того хотелось, возвращая контроль человеку. И ты хочешь сказать, что все это отгнило и рассосалось? Нет, орк. Все это еще там – скрывается где-то под панцирем. Тихо сидит, жрет бисквиты, пялится немигающими глазками на воркующую Джоранн – и ему все по кайфу. Еще бы нет – ведь рыжая девка предоставляет море сладкой жратвы и обещает океан столь же сладкого секса. Что еще надо насекомому? Может вторая башка существует уже не отдельным органом. Но что-то и где-то в нервной системе Хвана от нее осталось.

Помолчав, Рэк принялся задумчиво хрюкать, пялясь на проплывающие мимо зеленые луга со ставшими совсем уж редкими пятнами снега. Хрюкал он где-то минуту. А мы с Тоном терпеливо ждали. Нахрюкавшись, орк наконец-то задал главный вопрос:

– Если так – то нахрена ей это? На самом деле прется по экзотической обертке? Шипы торчат, жвала топорщатся, пластины хрустят… возбуждает? Хочется, чтобы рядом все время был сексуальный таракан?

– Может и это тоже – пожал я плечами – Но здесь не это главное.

– А что?

– Контроль, Рэк. Контроль. Думая, что мы ни хера не замечаем, прикидываясь просто испорченной извращенной девчонкой с отклонениями, она умело и целенаправленно привязывает призма к себе. И действует она вот так напролом только по одной простой причине, Рэк – насекомые другой подход просто не заметят. Им надо показать печеньки и сиськи – вот тогда до них допрет и они к тебе потянутся.

– Тогда два вопроса. Первый такой же – нахрена ей это?! А второй вопрос – раз ты это увидел, то почему еще не проломил ей голову и не скинул с крыши фургона в грязь? Если ты прав – эта сука ломает отряд! Опять кто-то ломает отряд! Сначала долбанная Йорка с ее тягой к мирной жизни промыла башку Баску. Теперь Джоранн усердно полощет мозги богомолу! Что за хрень?

– Ответы просты, орк. Первое – она привязывает к себе потенциально очень мощного бойца. Призм после обучения может превратиться в настоящую молотилку смерти. Преданный и смертоносный личный богомол-телохранитель. Да еще и в постели использовать можно. Днем охраняет, вечером трахает. Разве не чудо? Ответ на второй вопрос – я наблюдаю и жду.

– Ждешь чего? Ей явно с нами не по пути.

– А вот это не факт – покачал я головой – Не мешай им, Рэк. Не обращай внимания на ее приторное воркование и хруст бисквитов. Просто молча наблюдай.

– Зачем?

– Откуда она обладает знаниями по обращению с насекомовидными призмами? Почему она так легко переносит вид крови и мяса? Ты видел, как умело, но странно она обращается с ножом? Как его держит, как вообще меняется ее поза, когда она берет в руки нож. Ты замечал? Или только на сиськи пялился?

– Она врач – нарушил молчание и подался вперед Тон – Хирург или что-то в этом роде. Я так думаю.