Враг неведом - Владимир Анатольевич Тимофеев

— Спасибо. Попробую уложиться…

РФ. Москва. Тропарёво

Этой ночью Семён Моисеевич спал хорошо. Ему даже снились сны. Для восьмого десятка это был настоящий прогресс. Проснувшемуся в прекрасном расположении духа пенсионеру тут же захотелось поделиться радостью с Асей Петровной. Супруга уже громыхала посудой на кухне — видимо, готовила завтрак.

— Ты представляешь… — начал Семён Моисеевич, приоткрыв дверь, но сразу осекся.

Жена была явно не в настроении.

— Асечка, что случилось? — пенсионер проник в помещение целиком и изобразил знак вопроса.

— Сёма, не спрашивай меня то, в чем мы оба не понимаем.

Ася Петровна, забыв о кипящем чайнике, стояла перед телевизором и сосредоточенно щелкала пультом. С каждым новым нажатием менялись номера программ, но сам экран оставался пустым.

Семён Моисеевич выключил газ, забрал у супруги пульт и тоже принялся жать на кнопки. Раза с двадцатого у него, наконец, получилось поймать сигнал. Телевизор показывал «Семнадцать мгновений весны», в углу экрана виднелся значок НТВ.

— Ну вот, а ты волновалась, — усмехнулся пенсионер, возвращая пульт.

Ася Петровна его усилия не оценила.

— Сёма, неужели, ты думаешь, я сама не могла это сделать?

— Ну-у…

— Не ну, а смотри.

Женщина опять стала переключать каналы. Работающих оказалось семь, да и то, вместо привычной субботней программы по ним крутили старые военные фильмы и детективы.

— Это просто какое-то безобразие! — возмущалась дама. — В девять двадцать всегда показывали «Сто к одному» с Сашей Гуревичем, а тут чёрт знает что творится.

Она с сердитым видом кивнула на экран и сунула пульт мужу.

Тот минут пять задумчиво глядел на мелькающие кадры «Великой войны», пытаясь понять, что происходит.

Картинка внезапно сменилась. Пошла новостная заставка, и Семён Моисеевич невольно приободрился. Новости — не кино, вымысел в них, как правило, не показывают.

На экране появилась одетая в строгий костюм дикторша.

—…глобальный интернет-сбой до сих пор не преодолен, — вещала она с умным видом. — Из-за проблем с трафиком мы всё ещё не можем связаться с нашими корреспондентами в регионах. Представители Роскомнадзора уверяют, что на этот раз они не причём…

Пенсионер слушал пару минут, потом понимающе хмыкнул и повернулся к жене:

— Сдается, Асечка, нам надо срочно бежать в магазин.

— Зачем? — удивилась супруга.

— Не зачем, а за чем, — поднял палец Семён Моисеевич. — За сахаром, солью, крупой, консервами, спичками… Думаю, нам стоит поторопиться. Умных полно, на всех может и не хватить. Так что давай собирайся, бери свою сумку с колёсиками и вперёд…

ФРГ. Нижняя Саксония. Линген

Фрау Нагель терпеть не могла студентов. С тех пор как в тихом провинциальном городе появился филиал Оснабрюкенского университета, о тишине и покое пришлось забыть. Студенты были повсюду: на улицах, в парках, кафе, театре, пивных… даже за стенкой квартиры, в которой почтенная фрау прожила восемь с лишним десятилетий. Конечно, она и сама когда-то, в том же шестьдесят восьмом или семьдесят пятом, ходила на митинги против строительства атомной станции в её милом Эмсланде, но, во-первых, это было давно, а, во-вторых, это был настоящий гражданский протест, а не те глупости, которые сейчас показывают по телевизору. И потом, во времена её молодости юные граждане, в отличие от нынешней молодежи, никогда не позволяли себе шуметь после восьми вечера. А уж если кто-нибудь грозился вызвать полицию, «смутьяны» утихомиривались моментально…

К дому, где жила Марта Нагель, полиция приезжала едва ли не каждый день. Следом, как правило, «неотложка». Старая женщина страдала легкой формой деменции, поэтому иногда путала вымысел и реальность. Полицейские её внимательно слушали, обещали строго наказать «застеночных» нарушителей, после чего «передавали» даму врачам. Медики беседовали с ней минут двадцать, делали укол плацебо и со спокойной совестью уезжали, а фрау Марта с чувством выполненного долга укладывалась спать.

По точно такой же схеме прошел вечер одиннадцатого мая.

Наутро старушка проснулась от тихого шороха за окном. «Наверное, створку забыла закрыть», — поёжилась фрау Нагель, почувствовав дуновение ветерка и свежесть сырой хвои. Открыв глаза, она с удивлением обнаружила, что дует вовсе не от окна. Стена, та самая, из-за которой