Открывашка и пробой - Павел Смолин

Ознакомительный фрагментпоговорить с долбанным Бирюковым. В чувство меня привело осознание собственной глупости — мое вранье о похищении с целью надругательства (у меня друг на юрфаке учится, нахватался от него) не выдерживает никакой критики. Нужно сознаться!

— Господин полицейский…

— Насмотрятся своего кино, — буркнул он, открывая толстый, почему-то с квадратным экраном, ноутбук. — Не «полицейский», а «милиционер».

— Господин милиционер… — исправился я.

— Не «господин», а «товарищ», — снова поправил он.

«Товаришь» меня добил. Очевидно другой мир — хватит уже прыгать со стадии на стадию, нужно просто принять это как факт и робко надеяться на скорое возвращение домой. Если меня закинуло оттуда сюда, значит и наоборот может? А пока нужно постараться не угодить в лабораторию или тюрьму.

— …я про педофилию наврал, испугался. Простите.

Фыркнув в усы, он махнул рукой:

— Следствие разберется.

Экран ноута тем временем ожил, показал поразившее меня приветственное окно операционной системы «Астра 2022» — я что, еще и на год назад угодил? — и «добродушный» тачпадом выбрал ярлык с грозным названием «База данных МВД».

— Фамилия и имя-отчество, — велел он мне, установив курсор в строку поиска.

— Сульянов, Андрей Иванович, — уныло ответил я.

Потому что в базе меня найдут едва ли.

— Уверен? — даванул меня взглядом милиционер.

— Уверен, — буркнул я.

— Дата и место рождения?

— 23.05.2006, Красноярский край, Березовский район, поселок Липки, улица Лесная, 15.

— Липки? — почему-то напрягся он.

— Липки, — указал я рукой на предполагаемый Север.

Ноутбук загудел вентилятором, силясь отыскать меня в базе данных.

— А у вас тут вай-фай? — спросил я.

— Что такое «вай-фай»? — спросил он в ответ. — Я в ваших сленгах молодежных ни шиша не понимаю — говори как нормальный человек.

— Это когда Интернет беспроводной, — пояснил я.

— А, вроде слышал, — кивнул он. — Американцы вроде разрабатывают.

— А мы с ними враги? — осторожно спросил я.

Вместо ответа я получил совет:

— Ты амнезию не симулируй лучше, мы таким умным быстро память возвращаем. А ты паспорт-то получал вообще? — увидев надпись «не найдено», спросил он.

— Получал, — уныло кивнул я.

— Тогда говори настоящее имя. Все равно узнаем, зачем время в пустую тратить? Или хочешь в КПЗ с бомжами посидеть, до выяснения? И не шути мне тут про Липки, а то возьму и действительно тебя туда отвезу.

А что там, в Липках? Ой, да какая разница!

— Не хочу, — всхлипнул я. — Дяденька милиционер, я не вру. Сидел дома, к коллоквиуму готовился, потом раз — лежу на полу в чужой квартире, Катька орет, этот — бьет, ворюгой называет. Я ничего не понимаю и мне очень страшно!

— Не реви! Надоел. И заканчивай со своими «дяденьками» — здоровый лоб же, блин! — раздраженно одернул меня милиционер. — Я-то тебе верю, с «открывашками» и не такое бывает, но, если мы тебя в базе не найдем, не сможем связаться с твоими родственниками — будешь в спецприемнике сидеть, пока правду говорить не научишься.

— Другого имени у меня нет, — окончательно поник я.

— В участке посмотрят — там база лучше, — проявил он человечность. — Но если опять наврал — я смотрю, ты это дело любишь — не обессудь, будешь в тюрьме сидеть.

Мне конец — выдадут ватник, обреют налысо и заставят валить лес.

Из подъезда вышли милиционеры, и меня из «Лады» пересадили в микроавтобус-«Газель». Рядом со мной села тетенька-инспектор, молодая — лет двадцать пять — сложившая длинные черные волосы в «конский хвост» стройная некрасивая из-за длинного горбатого носа дама, а напротив — следователь, сорокалетний, ни разу не посмотревший на меня прямо, толстый лысеющий мужик с носом-картофелиной и навевающими мысли о больном сердце багровыми щеками. Пока инспектор со следователем вели меня в «Газель», «добродушный» успел отчитаться о ненахождении меня в базе, и они с напарником уехали работать где-то еще. За патрульными тронулись и мы, повернув от двора направо.

Пейзаж в окне более-менее привычный, но названия улиц и большая часть вывесок мне незнакомы — даже сетевуха оказалась «поддельной», совпадает только цветовая гамма, а название — «Семерочка».

— Значит тебя Андреем зовут? — нарушила молчание инспектор.

— Да, — кивнул я, не отрывая взгляда от окна.

Да почти то же самое! Даже вон тот рекламный щит с рекламой тарифа на телефон один в один как в моем времени, только телефон у улыбающейся модели кнопочный.

Тут что, технологическая отсталость лет на двадцать?

Стоп! Я ведь не успел ляпнуть о том, что из другого мира? Подумав, немного успокоился — не успел. И впредь об этом ни слова — меня же на молекулы разберут, буквально, в научных целях. Сами тоже могут такую версию придумать, но сами — не из первых уст, а я буду на все неудобные вопросы говорить «не знаю» и «извините».

— А меня Виктория Александровна. А почему тебя в базе не нашли? — спросила она.

— Я не знаю, — опробовал я новую модель поведения.

— Андрей, если будешь врать и запираться — я не смогу тебе помочь, — задушевным тоном предупредила она.

— Простите, но меня правда зовут Сульянов Андрей Иванович, маму мою зовут Сульянова Василиса Николаевна, она директор БСОШ № 41, ее телефон…

Следователь и инспектор записали все в блокнотики.

— Я сейчас позвоню сначала ей, потом — в школу, — поделилась планами Виктория Александровна, достав кнопочный телефон.

«Самсунг-раскладушка»! У меня в далеком детстве такой был, с фонариком и ИК-портом.

— Да, конечно, позвоните, пожалуйста, — попросил я.

Может мент просто пугал, специально перевирая цифры?

Стоп, я же уже смирился с тем, что попал в параллельный мир. А если тут есть копия моей мамы, копия сестры и копия меня? Какая жуть! А если мне придется дружить с самим собой? Да нафиг надо!

Инспектор тем временем безуспешно позвонила на мамин сотовый.

— Точно не ошибся? — показала мне экран.

— Все правильно, — вздохнул я.

Она выбрала номер из телефонной книги и позвонила диспетчеру, запросив номер БСОШ № 41. Немного подождав, записала ответ и набрала школу.

— Здравствуйте, из милиции беспокоят, инспектор по делам несовершеннолетних, — после небольшой паузы спросила у меня. — А ты в этой школе учишься?

— Нет, в пединституте имени Макаренко, — ответил я.

— Нет, не у ваших, — успокоила собеседника Виктория Александровна. — А вы не подскажите, как вашего директора зовут? Нет, никаких претензий у милиции к ней нет, просто сверяю данные в базе. «Не к ней, а к нему»? Мужчина, значит? Степан Георгиевич Лукин, правильно? Спасибо большое, до свидания.

Она отключилась и укоризненно посмотрела на меня.

— А он точно несовершеннолетний? — неприязненно спросил следователь. — Может с ним по-другому поговорить, глядишь память и проснется.

— Да не вру я! — простонал я.

Сейчас еще и пытать начнут. А мне что, в угадайку теперь играть, надеясь, что в базе найдется