Безграничный Джонни - Aleks Hom

к открытым воротам и заглядываю внутрь. Тут есть целая игровая зона с песочницей, где играют детишки. Мои сверстники, братишки и сестрички. Хох, Джонни, да тут куча твоих будущих жен! – отшучиваюсь я, пусть слега и нервничаю перед встречей с нашей любимой училкой Робертой.

В глазах Джонни Роберта – та ещё стерва, которая помешана на гипер-опеке, но это лишь его представления. А эти представления для меня как кошмары – просто возникают в голове, и ниче не поделать.

В общем, захожу внутрь и быстро пробегаю по дорожке, чтобы меня не заметили сопляки. Дверь уже близко, и я тяну к ней руку, как вдруг она резко распахивается и бьет мне в носяру.

Чтоб меня!

– Ой… Джонатан. Это ты?

Из-за двери выглядывает причина моей носовой боли, – мелкая соплячка с косичками Руби. Такая же сирота, как и я, только настоящая.

– Руби… чёрт, кто тебя учил так открывать двери, блин! – берусь за нос и трогаю. Вроде норм. Или нет…

Кошусь на соплячку, и вижу, как она засовывает палец в рот и тупо смотрит на меня, как будто это норм.

Руби как не от мира всего, и у неё что-то с головой. Не то чтобы я оскорблял её, просто констатирую факты. Родители бросили её к порогу детского дома и оставили помирать ещё будучи в пеленках. Малявка прожила всю жизнь в приюте, но её выражение лица никак не изменилось с тех пор, словно она навечно «потеряла свое сердце».

Смотрю на её моську и никаких странностей за ней не замечаю, так что она обычная маленькая девчонка, которой очень не повезло по жизни. Никаких скрытых имб или великих супергероических чудес у малявки нет. Она прям как я, без штанов и надежды.

Но мы ещё посмотрим, да?

Прохожу мимо неё и вновь за ней никакой реакции. Тупо провожает меня взглядом.

Как же Джонни относился к Руби? Любил, кстати. Причем любил невинной парнячьей любовью. Она странная? Нет, для Джонни – она лучшая. Мило, ничего не скажешь, Джонни. Но я точно не по таким, так что извини. Максимум что могу – помочь ей немного из уважения к тебе. Да, ты хотел обогатить себя и взять Руби в жёны, а я не такой.

Даже жалко, но что поделать? Жизнь жестока.

Переступаю порог детского дома. Да, это место почти как Церковь, потому что детский дом имени Авроры принадлежит Церкви. Да и вообще, никому нахрен не сдались сироты, кроме Церкви и верующим, которые пусть и ведут себя странно порой, но зачастую очень добрые люди.

Заканчиваю глазеть и шагаю вперед, внезапно видя нависающую тень над бедным мной и сглатываю. Высокая женщина в черно-белых одеяниях, как у Священно служителей-монашек, взирает подобно Праведному Господу на жалкого грешника. О исповедуйся, жалкий раб, ибо Роберта сбросит тебя в саму пучину Ада за твои прегрешения!

– Я… эм, – тело все дрожит. Бедняга Джонни, что же с тобой стало?! Ты трус, а не мужик! Подними гордо голову и прими эту жалкую пощечину!

Роберта смотрит злобно и поднимает руку, чтобы сделать это! Миг раскаяния наступает, и я должен встретить его как должно мужчине!

– Джонатан!

Её руки заключают меня в свои объятиях, и нежно прижимают к себе с содрогающейся заботой и трепетом.

– Что… я не понимаю, – шепчу я, хлопая глазами.

На мою щеку падают капли, я чувствую их соль. Мир падает и вновь расцветает незнакомыми чувствами.

Кто я и где?

Когда Роберта начинает плакать за моей хрупкой маленькой спиной все в моих глазах тут же меняется.

Джонни… мы все просрали.

– Я так испугалась! Я думала больше не увижу тебя, Джонатан!

– Прости меня… Роберта, – только и выдавил я.

«… Джонни просил передать»

Глава первая, выбор!

Аврора меня отчитывает и обругивает с материнской любовь, даже не став стегать по заднице с самого начала. Только изничтожает гневным взглядом, полным беспокойства и тревоги. Беспощадно пронзает мое сердце словами «я беспокоилась», и «ты хоть представляешь, как болело мое сердце», и только киваю.

Все это время мне приходилось сидеть, впитывая напиндюленны, щедро оставленные мне Джонни.

Я бы даже поклонился, мелкий ты… Аргх, да только чувствую жопу лишний раз подставлю.

Эх, Джонни-Джонни, светлая тебе память, и жопная мне боль.

Когда мои ментальные истязания заканчиваются, я получаю свою порцию еды и спокойно сижу наказанный в одиночестве. Фраза «обдумай свое поведение» обретает новый смысл. И вот я комнате для одиночек, а не вместе с остальными, как это обычно происходит. Обычно дети здесь живут по несколько в одной комнате, а всех провинившихся кидают сюда, в местный «изолятор». Здесь ничего плохого, просто обычная комнатка для одного. Но мне даже лучше остаться одному и все обдумать.

Как нельзя кстати тишина и еда способствует размышлению, хоть и клонит спать после набитого желудка.

Давай-ка подведем итоги прошедшего дня.

Я попал в новый мир и остался совершенно один. Со мной только детский дом, мои собственные руки да ноги, и все. Надеяться ни на кого кроме себя нельзя. Никаких тебе супер-сил для путешествия по Марвелу не завезли. Я