Самолет на все времена - Kriptilia

- Пока меня не было, твои олухи половину шрифтов в болоте утопили. Как прикажешь номер издавать?

- Отступление, - пожимает плечами небритый.

- Вьюки нужно закреплять. И проверять. Ладно, не страшно. Сходим завтра в город. В местные "Ведомости" - у них должны быть подходящие .

- В город?

- Просто зайдем, возьмем шрифты и выйдем.

- Ты всегда так говоришь. - морщится человек в пиджаке.

- Когда мы не выходили?

- Под Галлиполи . - В позапрошлую войну - за империю, с Германией - человек в пиджаке был старше званием. В прошлую - против империи, за независимость - много младше. Сейчас это не имеет значения . Ты поднимаешься в должности, когда убивают того, кто над тобой. Рубашку в ручье сейчас стирает третий в военной цепочке командования. И второй в политической.

- Под Галлиполи я не отвечал за операцию. Я отвечал за вас. Я за вами тогда прилетел? Прилетел. Снял? Снял. Зайдем и выйдем. - Еще раз отполоскать. И выкрутить. Один раз. И второй. Ткань хорошая, легко отдает воду. Влаги остается совсем немн ого, через час рубашка высохнет . Если не пойдет дождь.

Это все пустяки. Рейды, облавы, утопленный шрифт, безалаберность, недостаток ресурсов. Это все мелк ие хлопоты, подгоревшая яичница.

- За тобой охотятся, - говорит небритый. - Лично. Но это тоже ерунда. Мне не нравится эта война. Мы отдали инициативу. Когда мы дрались за независимость, у нас было мало шансов, но была ясная цель. Сейчас...

- Сейчас вопрос один - можем ли мы переломить ситуацию. Если нет, драться смысла нет и надо договариваться. Главное пока - не делать резких движений и по возможности не убивать людей.

- Если ты попытаешься договориться с правительством, тебя пристрелят с двух сторон. Не надевай, простудишься.

- Поживем. Увидим. Зачем надевать? Пусть сохнет. У меня запасная есть. У меня всегда есть .

***

Утром Энди обнаружил на дверях спутника записку "Все-таки принял снотворное, сплю. Поезжайте один. Прошу прощения. Искренне ваш, РГ". Действовать без поддержки было обидно и как-то уже непривычно. Репортеру, конечно, следует быть одиноким волком, но в компании мистера Гамильтона одиноким волком работать было как-то уютнее. Да и оставлять писателя в гостинице не хотелось. Что такое "бессонница с войны", Энди знал хорошо. Ему самому до сих пор иногда снилась бомбежка, хотя эвакуировали их рано и сирену он слышал всего раз пятнадцать, а убежище засыпало только однажды и ненадолго.

В общем, Энди решил подождать и не ошибся. К часу дня мистер Гамильтон спустился вниз, увидев спутника, улыбнулся - и через полчаса они уже ехали на базу летающих лодок в Пемброк-Док.

Поначалу обоих и вовсе не хотели пускать на базу, но, как обычно, мистер Гамильтон нашел каких-то общих знакомых, завязался разговор, потом их отправили к "коллегам по перу" - военным корреспондентам части. Слово за слово - и Энди задал вопрос про "Асгард". Молодой военный, от силы года на три постарше мистера Бретта, неожиданно рассмеялся.

- Репортерское чутье, не иначе. Вчера как раз у ребят тут было дело. А штука вышла знатная. Ночной паром из Росслера на плавающую мину налетел - с войны еще. Оторвалась откуда-то. Она, представьте, у них в скуле застряла и не взорвалась. Они еще, молодцы, двигатель вовремя заглушили, чтобы эту мерзость не растрясти, и просто дрейфовали, пока наши не подошли и людей не приняли.

- А "Асгард"...

- Так это они на сигнал первыми отозвались и машину застопорить посоветовали. И нас подняли. Мы бы еще этот паром долго искали - их же без двигателя почти на мыс Святой Анны снесло, мимо фарватера... Но это не наш самолет, соседский.

Энди уже предчувствовал, что на окрестных базах они тоже ничего не найдут