Гибриды - Роберт Дж. Сойер

Ознакомительный фрагментряду с сообщениями о встрече с инопланетянами или йети и тому подобной чепухой. К тому времени как американское правительство – впрочем, и канадское показало себя не лучше – начало воспринимать эту историю всерьёз, о Неандертальце-прим уже узнала широкая публика, так что ситуацию стало невозможно взять под контроль и засекретить.

И внезапно появились деньги – какие-то от Службы иммиграции и натурализации, но в основном от минобороны – на создание «Синерджи Груп». Это название придумал какой-то политик; Джок назвал бы её Barast Encounter-Repetition Emergency Task-force[8] или BERET. Но название и дурацкий логотип с переплетающимися мирами были утверждены ещё до того, как к нему постучались с предложением возглавить организацию.

Однако выбор теоретика игр в качестве руководителя был не случаен. Очевидно, что, если контакт когда-либо восстановится, интересы неандертальцев и людей (Джок до сих пор пользовался этим словом, по крайней мере в мыслях, для обозначения настоящих людей) будут различны, и поиск наиболее благоприятного исхода, возможного в данных обстоятельствах, – это, собственно, и есть теория игр.

– Джок?

Джок обычно держал дверь офиса открытой – как и положено хорошему менеджеру, не так ли? Политика открытых дверей. И всё же он вздрогнул, увидев заглядывающее в неё неандертальское широкое лицо с надбровьем и бородищей.

– Да, Понтер?

– Лонвес Троб привёз из Нью-Йорка какое-то коммюнике. – Лонвес и девять других знаменитых неандертальцев, так же как и Тукана Прат, неандертальский посол, большую часть времени проводили в штаб-квартире Объединённых Наций. – Вам известно об экспедиции к Соответствующему Месту?

Джок покачал головой:

– Есть планы открыть между нашими мирами большой постоянно действующий портал, который находился бы на поверхности земли, – объяснил Понтер. – По-видимому, ваши Объединённые Нации приняли решение, что этот портал должен соединять их штаб-квартиру и соответствующее место моего мира.

Джок нахмурился. Что происходит, почему он должен узнавать новости от неандертальца? Впрочем, он ещё не смотрел сегодняшнюю почту – возможно, ему прислали имейл. Разумеется, он знал, что вариант с Нью-Йорком рассматривается. По мнению Джока, тут всё было до предела просто: новый портал, очевидно, должен находиться на американской земле, а размещение его на площади здания ООН – технически на международной территории – несколько успокоило бы остальной мир.

– Лонвес говорит, – продолжал Понтер, – что они планируют переправить группу представителей Объединённых Наций на другую сторону – на мою сторону. Мы с Адекором должны будем отправиться с ними на остров Донакат – наш аналог Манхэттена – для осмотра местности; экранирование любого квантового компьютера сколько-нибудь значительного размера от солнечного и космического излучения и фоновой радиации для предотвращения декогерентности – очень серьёзная задача.

– Понял. И что?

– Ну я и подумал: может быть, вы тоже захотите поехать? Вы руководите институтом, задача которого – налаживание отношений с моим миром, но вы ещё ни разу его не видели.

Джок несколько растерялся. Ему и так было немного не по себе от присутствия двоих неандертальцев в его «Синерджи Груп»: слишком уж они смахивали на троллей. Он не был уверен, что хочет оказаться в населённом ими мире.

– Когда это будет?

– После того, как в следующий раз Двое станут Одним.

– Ах да, – сказал Джок, пытаясь сохранить дружелюбный тон. – То, про что Луиза говорит «Фи-еста!».

– Ну это гораздо больше, чем просто праздник, – уточнил Понтер, – хотя в ходе этой поездки вы его не увидите. В любом случае вы присоединитесь к нам?

– У меня много работы, – ответил Джок.

Понтер улыбнулся своей противоестественно широкой улыбкой:

– Вроде отсутствие интереса к тому, что находится за соседним холмом, характерно для моего народа, а не для вашего. Вы должны посетить мир, который изучаете.

* * *

Понтер вошёл в офис Мэри и прикрыл за собой дверь. Он обхватил её своими массивными руками, и они крепко обнялись. Потом он лизнул её в лицо, а она поцеловала его. Однако после этого им пришлось расцепиться, и Понтер, тяжело вздохнув, сказал:

– Мне уже скоро возвращаться.

Мэри попыталась с серьёзным лицом кивнуть, но, похоже, ей не удалось до конца подавить улыбку.

– Что смешного? – спросил Понтер.

– Джок попросил меня поехать с тобой!

– Правда? – переспросил Понтер. – Это же здорово! – Он на секунду замолк. – Но, конечно…

Мэри кивнула и махнула рукой:

– Знаю, знаю. Мы будем видеться только четыре дня в месяц. – В мире Понтера мужчины и женщины живут по большей части отдельно друг от друга: женщины – в центральных частях поселений, мужчины – на их окраинах. – Но мы по крайней мере будем в одном и том же мире, и у меня там будет полезное занятие. Джок хочет, чтобы я в течение месяца изучала неандертальские биотехнологии – столько, сколько успею.

– Отлично, – сказал Понтер. – Чем больше культурного обмена, тем лучше. – Он коротко взглянул в окно на озеро Онтарио, вероятно задумавшись о предстоящем путешествии. – Значит, нам нужно отправляться в Садбери.

– Двое станут Одним только через десять дней, не так ли?

Понтеру не требовалось консультироваться с компаньоном, чтобы убедиться в правильности этой цифры. Его партнёрша Класт умерла от лейкемии два года назад, но с дочерями он также мог видеться только тогда, когда Двое становятся Одним. Он кивнул:

– А после этого я уезжаю на юг – в моём мире к месту, которое соответствует штаб-квартире Объединённых Наций. – Понтер никогда не говорил «ООН»; неандертальцы так и не изобрели фонетического алфавита, и концепция обозначения по первым буквам была им совершенно чужда. – Там будут строить новый портал.

– Ах… – сказала Мэри.

Понтер поспешно вскинул руку:

– Но я не поеду на Донакат, пока Двое не перестанут быть Одним, и, разумеется, до следующего раза я вернусь.

Мэри ощутила, как её энтузиазм начинает слабеть. Умом она понимала, что между их с Понтером встречами будет проходить двадцать пять дней, даже если она навсегда поселится в мире неандертальцев, но к этому нужно было привыкнуть. Как бы ей хотелось, чтобы нашлось решение, какое-нибудь, в каком-то из миров, решение, благодаря которому они с Понтером могли бы всегда быть вместе.

– Если ты возвращаешься со мной, – сказал Понтер, – то мы, наверное, поедем в Садбери вместе. Меня обещала подвезти Лу, но…

– Луиза? Она что, тоже отправляется?

– Нет-нет-нет. Но она послезавтра едет в Садбери к Рубену. – Когда они все вместе находились на карантине, у Луизы Бенуа и Рубена Монтего случился роман, который продолжился и после его снятия. – Кстати, – сказал Понтер, – раз уж мы все четверо будем в Садбери, можно бы было вместе поужинать. Мне так нравились барбекю у Рубена…

* * *

На этой версии Земли у Мэри