Жизнь в режиме отладки - Гизум Герко

— Не, не сплю, мам, все нормально, — заверил я. — Что-то случилось?

— Да нет, ничего не случилось, просто соскучилась, — стандартная материнская формулировка, за которой обычно следовал подробный отчет о проделанных за день делах и ненавязчивые расспросы о моей жизни. — Мы тут с папой на даче, такая красота! Грибов в этом году — море! Ты когда к нам приедешь? Мы бы тебе баньку истопили.

Я мысленно застонал.

Поездки на дачу, хоть и были связаны с приятными детскими воспоминаниями, сейчас воспринимались скорее как повинность. Родители у меня были люди современные, отец даже после выхода на пенсию продолжал рулить своим небольшим бизнесом — поставлял какие-то хитрые детали для складского оборудования, что позволяло им не только содержать загородный дом, но и регулярно путешествовать по миру. Но вот дачные ритуалы — баня по субботам, шашлыки, разговоры «за жизнь» — оставались для них святыней. А для меня — испытанием терпения.

— Мам, я пока не знаю, — уклончиво ответил я. — На работе завал, сам понимаешь.

— Ох, Лёшенька, вечно у тебя завалы, — вздохнула мама. — Беречь себя надо. А Машенька как? Вы все вместе?

— Маша сегодня у своих, — сказал я, стараясь, чтобы это не прозвучало как жалоба. — У нее тоже дел много.

— Понятно, — в мамином голосе проскользнула легкая нотка разочарования. Она явно надеялась на более подробный отчет о моей личной жизни. — Ну, вы это, не ссорьтесь там. И ты, Лёша, повнимательнее к ней будь. Девочка она хорошая, просто молодая еще, ищет себя.

«Я тоже ищу, мам, — хотел сказать я. — Только вот наши поиски, кажется, ведут в разные стороны». Но вслух, конечно, ничего такого не произнес.

— Да все нормально у нас, мам, не переживай, — сказал я как можно бодрее.

Мы еще немного поговорили о погоде, о соседских козах, которые опять объели у них на участке смородину, и о планах отца съездить на рыбалку. Стандартный набор тем, который исчерпался минут через десять.

— Ну ладно, сынок, не буду тебя больше задерживать, — сказала наконец мама. — Целуем тебя. И приезжай, как сможешь.

— Хорошо, мам, постараюсь. Вам тоже привет. Целую.

Положив трубку, я почувствовал знакомую смесь любви к родителям и легкого раздражения от их попыток контролировать мою жизнь, пусть и из самых лучших побуждений.

Они жили в своем, понятном и устоявшемся мире, где все было расписано по полочкам: работа, семья, дача, отпуск два раза в год. А я… я все еще пытался нащупать свои собственные «полочки» в этом огромном и не всегда дружелюбном мире.

Не успел я снова погрузиться в свои мысли, как телефон пискнул еще раз.

На этот раз — сообщение в мессенджере. Кирилл. Мой бывший одногруппник, вечный стартапер и генератор «гениальных» идей, которые, как правило, заканчивались пшиком. Я открыл сообщение с некоторым опасением.

«Лёха, здорОво! — писал Кирилл, как всегда, игнорируя правила орфографии и пунктуации. — У меня тут новая тема, просто бомба!!! Ты же шаришь в нейросетках? Короче, прикинь, приложение для предсказания настроения котиков! Анализируем мурлыканье, движения хвоста, положение ушей — и выдаем хозяину точный прогноз: гладить или не подходить! Инвесторы уже в очередь стоят! Ты как, в деле? Нужен CTO, который все это закодит!»

Я усмехнулся. Предсказание настроения котиков. Ну да, это именно то, чего не хватало человечеству для полного счастья. После решения этой глобальной проблемы можно было бы смело закрывать все остальные научные проекты.

«Кир, привет, — напечатал я в ответ. — Идея, как всегда, огонь. Но я пока занят предсказанием настроения своей базы данных. Она сегодня что-то не в духе. Удачи с инвесторами».

Ответ пришел почти мгновенно: «Ну ты как всегда, Стаханов! Зарываешь свой талант в землю! А мог бы стать кошачьим гуру! Ладно, если передумаешь — пиши. Место CTO пока вакантно!»

Я отложил телефон.

Кошачий гуру. Звучит, конечно, заманчиво, но, пожалуй, я пока воздержусь. Хотя, если честно, иногда работа «кошачьим гуру» казалась мне не менее осмысленной, чем-то, чем я занимался в «ДатаСтрим Солюшнс». По крайней мере, там был бы шанс сделать счастливым хотя бы одного конкретного котика. А я… я делал счастливыми только своих клиентов, да и то лишь на то время, пока их базы данных снова не падали.

Маша вернулась далеко за полночь, когда я уже почти засыпал, проваливаясь в вязкую дрему под бормотание какого-то документального фильма о черных дырах.

Тихо прошла в комнату, стараясь не шуметь, переоделась. Я сделал вид, что сплю, не хотелось начинать новый раунд «выяснения отношений» на сон грядущий. Она легла рядом, отвернувшись к стене. Между нами, как обычно, оставалось это невидимое, но ощутимое пространство — как будто два айсберга, дрейфующих в одном океане, но так и не решающихся соприкоснуться.

День закончился. Обычный день, похожий на сотни других. Но где-то на периферии сознания продолжало свербеть это странное ощущение — предчувствие каких-то перемен. Как будто кто-то невидимый уже перетасовывал колоду моей жизни, и скоро должна была выпасть новая, совершенно неожиданная карта. Или я просто слишком много читал фантастики и слишком мало спал.

Глава 2

Работа

Утро следующего дня не принесло никаких откровений.

Все та же серая пелена за окном, все тот же настырный будильник, все то же нежелание вылезать из-под одеяла навстречу новому дню, который обещал быть точной копией вчерашнего. Маша уже ушла — кажется, она упоминала что-то про утреннюю йогу или встречу с очередной «коучем по личностному росту». Иногда ее активность меня поражала. Откуда столько энергии на все эти бесконечные поиски себя и «новых возможностей»? Я же, напротив, чувствовал себя старым, разряженным аккумулятором, которому для полной зарядки требовался как минимум годовой отпуск где-нибудь на необитаемом острове, без интернета и людей.

Кое-как приведя себя в более-менее вертикальное положение и проглотив дежурную чашку кофе, я направился к выходу.

Маша, уходя, оставила на кухонном столе записку: «Уехала к маме. Буду вечером. Не скучай. p.s. Купи молока». «Не скучай». Легко сказать. Я и не скучал. Скорее, привык к этому состоянию перманентного одиночества вдвоем. Молоко я, конечно, куплю. Это хотя бы была конкретная и выполнимая задача, в отличие от многих других, которые ставила передо мной жизнь.