Край неба - Марк Дж. Грегсон

Ударив стража в живот острым концом, стряхиваю с себя его руку. И, не давая закричать, с разворота бью его по зубам серебряным орлом.

Страж падает.

Я прыгаю сверху, готовый придушить его тростью, но, получив пинка, слетаю обратно. От удара спиной о землю из меня вышибает дух. Страж встает. Он в ярости.

Вот дерьмо. Надо отдышаться, но я не могу сделать и вдоха.

– Сейчас я с тобой разберусь, – говорит он, утирая кровь с губ.

Он за шкирку встряхивает меня, будто мокрую простынь. Кулаком бьет в живот, и я, хрипя, снова падаю на землю. Проклятье. Он слишком силен, а я слишком долго недоедал. И все же отец не зря показывал мне, как побеждать тех, кто превосходит меня размерами: использовать все доступные способы.

Получив между ног, страж охает и сгибается, но стоит мне подняться, как он хватает автомушкет. Я уклоняюсь и со всей силы бью противника орлом по лбу.

Больше он не встает.

Плюнув на стража, утираю губы. Обхватив себя поперек живота руками, насилу делаю вдох. Потом, ковыляя прочь, слегка улыбаюсь: сегодня мне дует попутный ветер. Я вернулся на земли поместья, победил стража. Я приведу Эллу назад, к матери, и судьбы наши изменятся. Может, Элла даже прихватит с собой деньги. На них мы купим билет на пассажирское судно и вместе улетим отсюда как семья. Переберемся на другой остров, туда, где у дяди нет влияния.

Добираюсь до западного крыла поместья и ныряю за живую изгородь. Террасы патрулируют шестеро стражей, и еще один стоит на крыше прямо надо мной – он зябко переминается с ноги на ногу, потирая ладони.

Надеюсь, он не станет вглядываться в кусты и не увидит собрата, что лежит там без сознания.

Стоит ему отойти в сторонку, и я подпрыгиваю, цепляюсь за карниз ближайшего окна. Чуть не срываюсь, елозя босыми ногами по грубой стене. Мне все же удается подтянуться на ноющих руках и заглянуть за стекло. Внутри, в кабинете, пусто.

Вот только замо́к на окне не поддается.

Проклятье.

Разумеется, дядя запер окна, пусть его дом и охраняет целый расчет. Может, попытать счастья и подняться выше?

Страж вернулся, и я замираю. На миг он подается вперед и смотрит в мою сторону. У меня мурашки по спине и по шее. Вот-вот раздастся крик…

Однако страж молча отходит назад.

Выдохнув, лезу выше. Кровоточащими пальцами ног ощупываю каменную кладку, нахожу уступы и наконец оказываюсь на балконе третьего уровня. За стеклянной дверью – комната.

Я замираю. Так увлекся, что забыл, чья она. В ней жили Хейлы, когда приезжали к нам. У меня все сжимается внутри, стоит вспомнить бабку и деда по линии матери.

Хейлы принадлежали к срединникам – из тех, кому нет дела до возвышения. Они были родом с другого острова, хотели приютить нас с матерью. Даже вылетели на Холмстэд и должны были забрать нас из Низкого порта. Однако их корабль рухнул с небес по пути туда.

Дядя.

Эта сволочь обещала мне страдания, если я отклоню его предложение.

Глядя в комнату, освещенную пульсирующим светом теплошара, чувствую пустоту в сердце. Потом хватаюсь за ручку двери и зажмуриваюсь.

«Хоть бы оказалось не заперто, пожалуйста».

Ручка проворачивается, и дверь балкона поддается. Невероятно. И все же, оказавшись в тепле комнаты, я улыбаюсь грустной улыбкой. Меня переполняют воспоминания о детстве: я сижу на диване с дедом, пока бабушка заплетает Элле косички у теплошара и рассказывает нам истории. Дед подмигивает мне, а Элла хохочет над его смешным голосом.

Я тону в этих грезах, одновременно стараясь не поддаваться ужасной пустоте в душе.

«Обуздай свои эмоции, – будто бы шепчет отец. – Двигайся».

Тереблю растрепанный подол рубашки. Отчасти я сомневался, что когда-либо вернусь сюда, но вот я снова здесь. Стою окровавленными стопами на пышном ковре.

Надо отыскать Эллу. Снаружи вдоль коридора тянутся двери шестидесяти с лишним комнат. В доме четыре кухни, десятки ванных… Сестра может быть где угодно. К счастью, я знаю поместье как свои пять пальцев.

Скрипнув петлями, открываю дверь. Коридор застелен ковром с узором в виде бархатцев. И хотя бальная зала – в центре поместья, гомон праздника слышен и здесь: столовое серебро, струны музыкальных инструментов, разговоры…

Я крадусь вдоль коридора, а снизу, от основания лестницы, доносятся два раздраженных голоса. Осторожно перегнувшись через перила, я вижу, как какая-то женщина обвинительно тычет пальцем в лицо адмиралу Гёрнеру.

– Я жду гарантий, адмирал, – требует она. На ней простое голубое платье под цвет холодных глаз. – Надо немедленно выслать флот Стражи порядка. Перехватить горгантавнов до начала миграции.

– Силы Стражи и без того растянуты, Беатрис, – с мягким акцентом отвечает Гёрнер. – К тому же горгантавны – не моя ответственность.

Беатрис? Я озадаченно хмурюсь. Ах, эта Беатрис! Герцогиня Фрозенвейла, острова к северу от нашего. Она суровая дама, истинная высотница. Безразличная к последним пискам моды, косметике и прочему, на что так охотно размениваются лотчеры моего острова. На ее трости, как и на моей, остались следы восхождения рода.

– Обязанность Стражи – обеспечивать безопасность Скайленда, – говорит она.

– Не надо мне говорить о моих обязанностях, Беатрис. Южные стаи угрожают линиям снабжения близ столицы. Торговля и экономика держатся на Центральных пределах. Если отрезать остров Айронсайд, экономика рухнет везде. Включая Фрозенвейл.

Адмирал сердито разворачивается, готовый идти, но герцогиня хватает его за плечо. Он яростно оборачивается.

– Мой остров бросают на погибель, – говорит Беатрис.

В повисшей напряженной тишине кажется, будто Гёрнер вот-вот ударит ее, однако он лишь выворачивается и оправляет белый мундир.

– Задание отогнать южные стаи горгантавнов получил цех Охоты. Если они преуспеют, я отправлю флот Айронсайда на помощь вашему островку.

– Охотники? – переспрашивает Беатрис. – За шесть лет они так и не очистили Северные пределы. Это неразумно…

– Больше вам надеяться не на что. – Адмирал снова собирается уходить. – На вашем месте я бы на Фрозенвейл не возвращался. Здесь куда безопаснее.

– Адмирал, – обращается к нему Беатрис, – безопасных мест не осталось.

Воздух словно бы становится холоднее, и у меня по телу пробегают мурашки. Горгантавны – ужас небес, они берут что хотят. Они бич Скайленда, его погибель и разорение. Когда эрцгерцогом был мой отец, он часто встречался с лидерами Охоты, делал все, что было в его силах, дабы защитить Холмстэд и прочие острова Севера от хищников.

После смерти отца угроза горгантавнов только усилилась.

Но сейчас у меня есть другие, более важные дела.

Огибаю угол. Сердце колотится так сильно и быстро, что чуть из глотки не выпрыгивает.