Красная земля - Тим Волков

Иван Павлович поставил пациенту обезболивающее и велел Глафире следить за Артемом. Также осторожно намекнул, чтобы девушка никому особо не распространялась о нового прибывшем. Глафира понимающе кивнула.

Иван Павлович вернулся в «Гранд-Отель» уже ближе к полуночи. Зашел в знакомый уже номер, но Анну Львовну застал спящей. Сказывался напряженный график работы у девушки.

— Не успел! — грустно выдохнул он, скидывая одежду и ложась рядом.

Анна Львовна завошкалась, что-то сквозь сон произнесла, но доктор ее уже не слышал — уже спал сам.

* * *

Аристотель явился на следующее утро. Переодетый в какого-то бродягу, пахнувший так же, он нашел Ивана Павловича у бывшего трактира. Воровато свистнув, окликнул:

— Иван Павлович!

Доктор обернулся, но не сразу признал Субботина.

— Барин, мелочи не найдется?

— У меня… Аристотель, ты что ли?

— Ну! — улыбнулся тот.

— Ну вырядился!

— Конспирация! Правда здорово?

— Был у нас тут один, театр создал… так вот тебе бы туда!

— Театр? — наморщил нос Аристотель. — Нет, не мое. Иван Павлович, есть минутка? Поговорить бы.

— Пошли, — доктор отвел его чуть в сторонку. — Говори. Впрочем, догадываюсь о чем ты хочешь со мной поговорить. Товарищ Артем?

— Он самый, — кивнул Аристотель. — Времена нынче, Иван Павлович, сами видите какие. Каждый день все меняется. Политическая обстановка… ох, и сам порой не успевают следить за ней! В городе неспокойно стало. Впрочем, было ли там когда-то спокойно? — Аристотель усмехнулся. — Рабочие и часть солдат защищают Совет. Нам пришлось в подполье уйти. Но это временно! Как только поймут все что к чему, так и мы выйдем. Надо только подождать. Поэтому… Товарищу Артему бы отсидеться. Совсем немного — пока шумиха поутихнет. Сможете помочь, Иван Павлович?

— Аристотель, да где же я его спрячу? Больница — как проходной двор. Туда в любое время может милиция прийти. Да и Петраков там бывает часто.

— Ну как же быть? — нахмурился Аристотель. — Товарищ Артем очень хороший человек! Он наше общее дело делает. Он тот, кто реально борется за нас, рабочих и крестьян, чтобы мы сами решали, как жить, а не помещики да буржуи. Он не боится говорить правду — даже если это угрожает его жизни. Он объединит всех. За ним люди пойдут. Практически учитель наш в части большевизма.

— Что ты говоришь? — вдруг зацепился Иван Павлович.

— Учитель говорю…

— Учитель! — доктор хлопнул парня по плечу. — Аристотель, есть у меня идея как спрятать твоего товарища Артема!

Субботин младший вопросительно глянул на доктора. Тот лишь хитро улыбнулся. И кивнул — мол, скоро все узнаешь!

* * *

Проводив взглядом Аристотеля, Иван Павлович дождался, когда из номера выйдет Анна Львовна.

— Иван, ты что, меня что ли ждешь? — спросила она, улыбнувшись.

— Хотелось поцеловать, день сегодня трудный предстоит, а встретимся ли вечером неизвестно…

— Это точно, — кивнула и грустно вздохнула девушка. — Ваня, я честно не знаю как сегодня будет. Опять заседание планируется, а потом еще много бумажной работы. Так что да, лучше сейчас нацеловаться впрок!

Обнялись. При людях конечно целоваться не стали, отвернулись. Потом, попрощавшись, Иван Павлович проводил Анну до машины.

«Занятая совсем стала, — подумал он, глядя на как автомобиль оставляет в воздухе клубы пыли. — Надо бы с ней поговорить насчет этих эсер. Ох, и не простой же выйдет разговор! Как убедить, чтобы вышла оттуда, пока не поздно?»

— Девушка красивая! — раздался вдруг со спины дребезжащий голос.

Доктор обернулся.

— Доброе утро, Аграфена Матвеевна, — поприветствовал он новую хозяйку трактира и гостиницы.

— И вам доброе утро, Иван Павлович! А я говорю Анна Львовна красивая!

— Верно, красивая, — ответил доктор, не понимая что еще сказать.

— А я вот говорю, нынче одной красотой не проживешь. Нужна работа. И хорошая работа. Вот у Анны Львовны хорошая будет работа. При власти она.

— Работа разная бывает, — ответил Иван Павлович.

Находится в обществе Аграфены Матвеевны ему было неприятно, он и сам не знал почему. Вроде открытых конфликтов у него с ней не было, а все равно дискомфорт ощущался. Взгляд у нее что ли тяжелый?

— Вот и я говорю — хорошая у нее работа. А вот у меня плохая. Никакой выручки! Все дорожает — и продукты, и материалы. А мне как быть? Вот поэтому и говорю, что хорошая работа важна.

Ага, нету у нее выручки! — ухмыльнулся доктор. Уж вдова то была при деньгах — Игнат много оставил накопленного, еще и сам трактир. Уж кто-кто, а она бы на бедность не жаловалась бы.

— Аграфена Матвеевна, вы что-то конкретное хотели сказать?

— Хотела, — кивнула та. — Со следующего месяца, Иван Павлович, аренду повышать буду. Номера нынче не выгодно держать — выручки никакой, а мороки — во!

— Арендную плату поднять⁈

— Да. Сверху еще двадцать рубликов нужно будет доплатить.

— Но Аграфена Матвеевна…

— Иван Павлович, я же говорю — иначе нельзя. Мне и простыни стирать, и уборка, и прочие дела по хозяйству. Думаете гостиница — это прибыльно? Ну скажете тоже! Да еле получается концы с концами сводить. А вы бы не жаловались, Иван Павлович. У вас тоже хорошая профессия. Вы доктор. К вам все идут. Вы без хлеба не останетесь. И Анна Львовна… про нее вообще молчу. Она вон каждый день на машине ездит. А я ни разу даже на машине не каталась! Вот что значит профессия. Так что Иван Павлович, поднимаю аренду. Не ругайтесь.

И не успел доктор ничего возразить, как вдова живо скрылась в дверях гостиницы.

— Вот ведь!.. — выругался доктор.

Еще этого не хватало. И так пришлось затянуть пояса, а еще и аренду подняли на проживание. Ладно, решим вопрос…

Прежде чем ехать в город и договариваться с Чарушиным насчет нового учителя, который доктор хотел предложить товарища Артема, Иван Павлович решил уладить сначала свои дела: во-первых дописать отчет, который с него требовал все тот же Чарушин, во-вторых составить перечень лекарство, которые необходимо будет прикупить — все-таки в город поедет, нужно воспользоваться моментом, по пути же ведь.

Но не прошел он и десяти шагов по пыльной дороге, как остановился словно вкопанный.

Солдаты. В Зарном. На главной улице.

Стоят,