Простые истины - Андрей Александрович Васильев

— А Аристарх — это кто? — не выдержал Олег, который после суток с лишним, проведенных на ногах, неожиданно обрел несвойственную ему бесцеремонность. — Извините, что перебиваю, но понять хочется. И вот это заклятие — оно для чего? Нет, гипотетически я догадываюсь, но хотелось бы конкретики.

— Отложенное проклятие — заклятие простое и сложное одновременно, — пояснил Морозов. — Наложить его очень нелегко, потому что оно забирает крайне много силы и требует немалых познаний, но зато после можно не переживать, что кто-то что-то лишнее сболтнет. Как только человек задумает выдать третьему лицу некую информацию, которую должен держать строго при себе, тут ему и кранты. Ну да ты сам все видел. Кстати, вот еще что не понимаю — как этот «х» умудрился Маленького уговорить, чтобы тот позволил над собой подобные опыты ставить? Там же ритуал на полчаса, не меньше.

— Ой, вот вообще никаких проблем, — фыркнул потихоньку отходящий от потери денег Баженов. — Этот лосяра водку жрал как не в себя. Там в доме, в углу, бутылок пустых стояло немерено, а они прожили в нем всего ничего. А дальше все просто — после пары пузырей, распитых вместе, сыпани ему снотворного в рюмку и делай что хочешь.

— Как вариант, — согласился Саша. — Относительно же Аристарха — он вурдалак, причем самый старый из тех, что в России обитают. Точный возраст его наверняка никому не известен, но при Иване Грозном, как верно сказала тетя Паша, он точно уже жил.

— Ардов как-то упоминал, что Аристарх в личной беседе ему сам рассказал, как служил десятником в войске Стриги-Оболенского, когда тот по приказу царя пошел на Новгород, дабы оный под руку Москвы привести. А усмиряли вольный град, если кто забыл, во времена деда Грозного, Ивана Третьего, причем успешно. После этого Марфа Борецкая отправилась в Зачатьевский монастырь, вечевой колокол в белокаменную поехал, а шумный люд новгородский надолго попритих. И если верить Ардову, то Аристарха как раз там кто-то из торговых гостей и обратил. Может, фрязин какой или свей, поди знай. Думаю, так и было, скорее всего. Аристарху врать резона нет, с высоты его возраста мы все младенцы. Да и уважал он Ардова очень сильно, потому до лжи не опустился бы.

— Мне ты этого раньше не рассказывала, — нахмурился Францев.

— Где-то написано, что ты должен знать все, что мне известно? — съехидничала тетя Паша.

— Неправ, — признал начальник отдела. — Вот только по той же причине не стал бы Аристарх такую сложную схему крутить.

— Так мне наш оголец не дал как раз это договорить. — Павла Никитична взглядом указала на Олега. — Думаю, понадобись ему чего от Хранителя, то он просто пришел бы к тому, да и все. И Митрохин, даже при всей своей говенности характера, в отказ бы не пошел, потому что он, как, собственно, и все остальные, живущие в тенях, в курсе двух вещей. Первая — Аристарх никогда ни с кем не ссорится, потому что ему на всех плевать. Вторая — если все же такое случится, то одним дураком в московской ночи скоро станет меньше.

— И снова согласен. — Францев достал сигарету, то же самое проделали все остальные, кроме Олега, который решил сегодня же купить себе пачку и носить ее в кармане. Отставать от коллектива ему не хотелось, а «стрелять» уже неудобно.

— Аркаш, ну вот чего ты вокруг да около ходишь? — спросила уборщица. — Ты же явно какую-то версию в голове мусолишь так и эдак. Остальные — ладно, но я-то тебя как облупленного знаю. Скажи уже.

— Шлюндт, — после небольшой паузы неохотно ответил ей Францев. — Доказательств, как всегда, ноль, предпосылок тоже, но чую, что он. Его почерк.

— Этот может, — подумав, согласилась тетя Паша. — И как раз то, что он вроде бы не при делах, больше доказывает состоятельность твоей версии, чем опровергает ее. Плюс идеальное планирование убийства — это тоже его фирменный стиль. У Митрохина не было ни одного шанса выжить. Ни единого. Его эти костоломы убрали бы при любом раскладе, просто как ненужного свидетеля. Даже если бы он Либерею нашел, то все одно не жилец.

— Но зачем это Карлу? — устало спросил Аркадий Николаевич. — В чем тут выгода?

— Понятия не имею, — покачала головой уборщица. — Вариантов масса. Он, как и остальные, не любит, когда ему отказывают. Или, к примеру, его просто не устраивает именно Митрохин и есть желание поменять его на другого Хранителя кладов, попроще и посговорчивее.

— Так хранители не клубника, если одного убить, другой быстро не вырастет, — заметил Савва.

— Быстро — нет, — согласилась уборщица, — но этот старый черт никуда и не спешит, ему лет двадцать-тридцать или даже полвека подождать несложно. А что новый Хранитель рано или поздно в Москве появится — не сомневайтесь. Ночь не терпит пустоты.

Олегу очень хотелось узнать поподробнее, кто же такой этот таинственный Шлюндт, фамилию которого он уже второй раз за несколько дней слышит, и за что его так не любит Аркадий Николаевич, но делать этого не стал, поскольку второй раз подобная бесцеремонность могла с рук и не сойти.

Собственно, на том разговор и закончился, а после Олег закрутился настолько, что и про таинственного Шлюндта забыл, да и про всю эту историю в целом. Единственное, что через пару недель он случайно узнал, как именно Арвид пронюхал про то, кто именно беднягу Митрохина прибил.

Оказывается, один из тех братков, кто это сделал, надрался у него клубе в лоскуты и начал рассказывать бармену, как он с корешами одного деда тиранил, требуя отдать им книжки какого-то древнего царя, но тот оказался упорный, по причине чего скопытился. Бармен у Ленца был парень толковый и поведал про это хозяину, тот мигом два и два сложил, после чего дал команду заснувшего за стойкой бандита держать и «не пущщать», а сам отправился поделиться интересной новостью с сотрудниками отдела.

Впрочем, нет, случилась еще одна штука, которая тоже была напрямую связана с этой историей. Через месяц у отдельских забрали их «четверку», которая, как и предсказывал Славян, в какой-то момент окончательно отказалась трогаться с места, и вместо нее, в качестве премии за удачно проведенную операцию по ликвидации