Системный Кузнец - Ярослав Мечников

Аккуратно отложил недогоревшие угли — хорошее топливо для старта. Всё остальное нужно выкинуть.

Теперь закладка. Ничего сложного, почти как разжечь костёр на учениях по выживанию. Уложил трут на дно очага, там была тёмная дыра, уходящая в каменную кладку. Подняв голову, увидел их… мехи. Огромные кожаные лёгкие, качающие воздух в самое сердце огня. «Значит, вот как это устроено», — пронеслось в голове. Инстинктивно передвинул растопку, соорудив аккуратный домик прямо напротив этой дыры — так поток воздуха попадёт точно в цель. Вокруг растопки разложил «старый» уголь, а по краям присыпал горстью свежего. Оценил результат — выглядело неплохо.

Единственное, что мешало — постоянное изматывающее чувство слабости. Голова кружилась, ноги были ватными — видимо, это постоянные спутники жизни в этом вечно голодном теле. Пришлось схватиться руками за камень горна, чтобы не упасть. Постоял несколько секунд, прогоняя дурноту и принялся работать дальше. Чувствовал, как подкатывает волнение — успеть бы до прихода этого верзилы.

Нужна искра. На верстаке лежал камень, похожий на те, что нам выдавали на учениях. Кремень. А рядом — кресало, просто изогнутый кусок стали. Без него ничего не выйдет. Склонился над горном, который был мне по рёбра и замер, прицеливаясь.

Сталь коротко чиркнула по острой грани кремня. Ещё раз. Искры брызнули во тьму очага, но трут, проклятый, не хотел зажигаться. Влажный.

«Сырость… конечно», — выругался про себя. Пот от напряжения выступил на лбу. Да ладно, и не с таким справлялись. Ударил снова, резче.

Есть! Показался оранжевый уголёк и в нос пошёл запах тлеющего мха. Он задымился! И тут, что мне совершенно не свойственно, я запаниковал. Увидев, что огонёк гаснет, не успев разгореться, зачем-то бросился к мехам. Сейчас помогу ему потоком воздуха!

Схватившись за рычаг, потянул его вниз. Старая кожа мехов с влажным хлюпаньем всосала в себя пыльный воздух.

Я отпустил рычаг.

Раздался мощный свистящий рёв, словно из пасти зверя. Мехи сжались, как гармошка и вместе с рёвом послышался тонкий свист — похоже, в коже была дыра.

Но напор всё равно был сильным, даже слишком. Бросил взгляд на очаг — мощный порыв воздуха окончательно потушил растопку.

│ ОШИБКА! Подсказки Системы заблокированы до выполнения поставленного условия │

— Да чтоб тебя! — прошипел в пустоту.

«Так, спокойно. Анализ», — приказал себе. Почувствовал, как пот уже стекает по спине, а я ведь ещё даже не начал по-настоящему работать… Да, денёк будет тяжёлым. В этом теле всё давалось в десять раз сложнее. Теперь понятно, почему Система ругается за «физическое истощение».

Огонь погас, потому что слишком много кислорода. Слишком резко. Пламя было ещё слишком слабым.

«Просто начни сначала, Дима».

Снова подошёл к очагу, повторил всю операцию. Новый шалашик из щепок сделал ниже и плотнее. Чиркнул. Трут затлел и на этот раз я не бросился к мехам, а опустился ниже и начал дуть сам, медленно, едва касаясь губами воздуха. Увидел, как красное пятнышко тления разрастается, как оно лижет первую щепку, как нагревается первый уголёк.

Только когда огонь стал уверенным и жарким, подошёл к мехам. Мои движения были другими. Не сильными, а плавными. Опускал рычаг медленно, контролируя поток.

Воздух пошёл в горн не рёвом, а долгим шипением.

Пламя не погасло. Оно качнулось, заплясало и пошло вверх. Улыбка появилась на моём лице.

Подсыпал ещё угля, постепенно увеличивая напор. Гул в очаге становился всё ниже и мощнее. Жар нарастал.

Я укротил этот капризный механизм! Не благодаря памяти Кая, а благодаря собственным мозгам. Вытер пот со лба. День только начинался, а я уже одержал свою первую маленькую победу.

Как раз в этот момент из-за спины раздался голос Гуннара.

— Раздул?

Я обернулся. Кузнец глядел на меня с недоверием, но, увидев ровно гудящий горн, лишь безразлично хмыкнул и прошёл к наковальне.

— Полосу. Для ножа, — буркнул он, кивнув в сторону горна.

Полосу для ножа? А это ещё что за хрень⁉ Отчаянно пытался зацепиться хоть за какое-то воспоминание мальчишки, но его память молчала, словно назло.

«Наверное, он просит заготовку», — пронеслось в голове. Логично.

Бросился к углу, где был свален весь металлический запас кузницы: ржавый хлам для перековки, сырое железо, а чуть сбоку — то, что нужно. Прямоугольные полосы, прутки, бруски. Это они — заготовки. Руки судорожно начали их перебирать. Для ножа… для ножа… Полоса. Значит, что-то плоское, по форме напоминающее будущий клинок. Вытянул одну, примерно подходящую по размеру. И тут память Кая, будто сжалившись, подкинула короткий образ: именно такую полосу Гуннар брал в прошлый раз. Да, это точно она.

Поднял её, собираясь показать громиле, но он, кажется, этого не оценил.

— Какого дьявола ты её держишь, как девка цветок⁈ В горн!

Не говоря ни слова, шагнул к очагу и аккуратно положил заготовку в самую сердцевину раскалённых углей. «Нагрев должен быть равномерным», — сработал инстинкт. Кочергой пододвинул угли, убедившись, что они полностью покрывают металл, затем встал к мехам.

Всем весом налёг на рычаг и кузница наполнилась тяжёлым дыханием. Глухой хлюпающий вдох сменялся долгим свистящим выдохом, который заставлял угли в горне петь на одной гудящей ноте. Этот монотонный ритм отдавался в моих руках и плечах.

Уже через минуту такой работы почувствовал, как мышцы спины и рук наливаются свинцовой усталостью. Тело обливалось потом не только от труда, но и от удушающего жара, который заполнял эту конуру. В этот момент до меня в полной мере дошло, насколько адская это была работа, даже по сравнению с тасканием тяжеленных рукавов в эпицентре пожара.

Старик, не двигаясь, смотрел в огонь. Он видел там то, чего пока не замечал я. «Наверняка по цвету определяет температуру», — пришла догадка.

При каждом выдохе мехи издавали тонкий свист. Ясно, в коже дыра. Качать воздух из-за этого было гораздо сложнее. «Нужно будет залатать», — мысленно поставил себе первую задачу. Удивительно, почему этого никто не сделал до меня. Хотя Гуннару было плевать, ведь качал не он. А мальчишка просто не додумался.

— Сильнее! — рыкнул кузнец, не оборачиваясь. — Не спи! Мне нужен жар!

«Да я и так тут выжимаю из этого дохлого тела всё, что есть!» — хотелось бросить ему в лицо, но я лишь покрепче сжал шершавый рычаг и налёг на него всем весом, отчаянно борясь с подступающей темнотой в глазах. Руки уже горели. Не от мозолей — их ещё не было, а от самого усилия, от непривычной нагрузки. Но сдаваться