Слой Первый. Книга 3 - Poul ezh

Ответа на предыдущее сообщение я так и не получил, что меня немного нервировало, не должны они меня игнорировать, я им слишком важные вещи сообщаю, можно сказать первоисточник.

Затем, не разжигая костра и укутавшись всем что у меня было, спокойно уснул, даже не переживая по поводу того, что меня могут найти не те, кто должен. Охотничьи отряды гоблинов никто не отменял. Да и идти в разрушенный город, где трупы валяются на каждом углу и до сих пор могут ошиваться воины гоблинов — точно не то, что мне сейчас надо.

Слишком устал, организм после травмы и последних событий нуждался в капитальном восстановлении и отдыхе. А ведь, казалось бы, еще пару дней назад, я валялся на кровати, ходил до места проведения ритуала, и думал о том, как хорошо спать в палатке на камнях. Нет. Сейчас я однозначно мечтал о кровати.

Глава 2

Утро началось с озноба.

Спать на сырой траве оказалось тем еще испытанием — не только прохладно, но и чертовски мокро. Если бы не усталость, скорее всего уснуть бы не смог. Из рюкзака и так пропало и одеяло, и тонкий спальный мешок, который утащил кто-то из гоблинов. Хотя сменная рубаха и штаны были с запасными обмотками для ног.

Проснулся я с первыми лучами местного светила, пытаясь обсохнуть и согреться, подставляя лицо его пока робкому теплу. Погода на первом слое — очень странная вещь сама в себе, то тебе адская жара, то холодно. И это я еще дожди не видел, и про зиму и снег мне не рассказывали.

Греясь, и разбирая рюкзак до конца, заодно размышлял, что делать с рукой и как раздолбить эту закаменевшую мешковину.

Буду считать, что сутки прошли. Таскать ее, намоченную росой и оттого изрядно потяжелевшую я не хотел, плечо уже и так отваливалось, даже с учетом того, что рука подвешена на тряпку. И учитывая мою повышенную и прокачанную выносливость. А вот посмотреть, что там внутри находится, очень мне было любопытно.

Пальцы правой руки все равно не шевелились, сколько я не пробовал — ни дрожи, ни малейшего ощущения. А рука приобрела крепость дубины, я ей теперь мог спокойно лупить по головам врагов, если они, конечно, будут иметь такую дурость как лезть под мою правую руку.

Ни в карманах, ни на поясе, не оказалось даже самого захудалого ножика, зато в рюкзаке неожиданно нашлась золотистая узорчатая ложка. Я такую видел у мэра в столовой, когда нас там кормили, и был готов поклясться, что ничего подобного оттуда не забирал.

Зейн, да ты драный клептоман что ли? Еще и мне подсунул.

Ложку я попытался заточить об камень и даже удалось немного заострить кромку, но металл был слишком твердый и плохо поддавался обработке. А такая плохая заточка совсем не резала гипс. Со злости хотел ее согнуть и выкинуть нахрен, но сталь, из которой она была сделана, не гнулась.

В итоге засунул в карман, оправдывая это тем, что не руками же есть, вдруг в походе подвернется нормальная еда, в конце концов, у меня есть ружье, а дичи вокруг немерено, я постоянно видел местную живность. Правда с таким калибром моего ружья, при попадании от них ничего не останется, но это дело житейской, вопрос вполне решаем.

Гипс не снимался.

— Легко сказать, сними через сутки. Я чего, бить молотком ее должен? Зараза!

Ничего не помогало. Ни ложка, ни подручные камни, ни магия мата. Всё было впустую и только расходовало мои силы. Но желание избавиться от этой штуки на моей руке затмевало всё: жажду, усталость, страх.

Я направился к полуразрушенным строениям в поисках чего-нибудь, чем можно разрезать этот местный дубовый гоблинский гипс.

Надеясь найти там хоть что-то — кусок арматуры, осколок стекла, нож, да хоть кость, если она будет достаточно острая. Нашёл. Почти случайно. В одном из провалов между бетонных плит торчал ржавый фрагмент толстой арматуры. Падшие умели основательно строить. После снятия первого слоя, дальше пошло легче, там я уже справился левой рукой, отдирая хрустящий широкий бинт.

Когда я наконец полностью очистил руку, наступил тот самый момент. Период охреневания. Нет, серьёзно — по-другому это не назвать. Я просто сидел и смотрел. Не дышал.

Гоблины не приживили мне кисть. Чёрт с ней, с моей отрубленной кистью — я уже почти смирился, что её нет. Но в глубине, как дурак, надеялся: может, как-то, магия, врачи, эликсиры? Ха. Наивно.

Нет. Они пошли своим, гоблинским, извращённым до абсурда путём. И не просто заменили. Они сделали мне протез.

Во-первых, по локоть — десяток металлических штырей, проросших сквозь кожу и мясо, как гвозди в трухлявую доску. Они образовывали каркас, к которому крепилась вся остальная конструкция.

От каждого штыря тянулись тонкие, чуть изогнутые металлические полоски, сплетённые с десятками разноцветных проволок. Всё это, как живое, обвивало руку — будто бы лоза, только холодная, чуждая и поддающаяся контролю.

И заканчивалось всё это… вот этим.

Я долго не мог оторвать взгляда: передо мной была кисть. Не человеческая, не машинная — нечто промежуточное. Странный механизм, напоминающий ладонь с пальцами, собранный из сотен мельчайших деталей. Шестерёнки, шарниры, штифты, тонкие как волосы пружины. Работа ювелирная, но дикая, словно это была форма искусства, а не функциональное творение.

— Мехнарь чертов… Что это за… — выдохнул я.

И тут же замер. Кисть двигалась.

Без боли.

Я мог вращать её в локте — свободно, даже мягко, с щелчками, но плавно. Но пальцы… не сгибались.

Я сжал губы, злясь, и потянул один из пальцев левой рукой. Щёлк. Палец согнулся. Потянул другой — тот тоже отозвался. Так вот оно что. Это — механический инструмент, в котором нужно вручную задавать форму, комбинации.

Я схватил флягу — сначала просто охватил её протезом по окружности. Затем сжал. Металл заскрипел, но фляга осталась в руке. Держит. Я даже смог чуть повернуть её, как бы оценивая баланс, и — впервые за последние сутки — хмыкнул. Что-то среднее между усмешкой и облегчением.

Жутко? Да.

Непривычно? Более чем.

Но это работает, что хоть немного в дальнейшем упростит мне жизнь. Хотя общий итог, был максимально неутешительным. Пессимиста во мне было больше, чем оптимиста.

Окончательно стало понятно, что я теперь не игрок и не воин — а инвалид. С