Отставник 6 - Павел Чук

но столько времени прошло. Могли бы и сообразить, что отсюда нас просто так не выкурить. А полсуток терять… Я прислушался к переводу. Нет, ошибся, это не переговоры, а ультиматум.

— … мы даём вам три часа на размышление. Затем примем кардинальные меры… — дрожащим голосом закончил переводить сержант, а видеоряд вновь начался с начала.

Как я и ожидал, речь полковника сводилась к одному: сдавайтесь и без разговоров. Могли бы хоть какие-то гарантии дать или пообещать пряник, а то в длинном монологе офицера были только угрозы и оскорбления.

— Нам надо срочно отсюда уходить, командир, — тихо на русском, чтобы находившийся рядом пленный нас не понял, произнёс ашш Сошша Хааш.

— Согласен, но Птицу-восемь здесь оставлять нельзя. Сколько ему ещё в медкомплексе?

Генерал-командор не ответил, а отдал приказ привести медика.

— Сколько времени раненый пробудет в медкомплексе? — встретил вопросом озиравшегося по сторонам и косящегося на экран монитора медика.

— Четыре часа, не меньше. У него…

— Сколько это… — и как объяснить инопланетянину принятые на Земле или у анторсов единицы измерения времени. У землян основная единица измерения времени — секунда и как инопланетянину объяснить, что это… даже вспоминать не буду, как она определяется из невозмущённой частоты сверхтонкого перехода в основном состоянии атома цезия 133. С анторсами было проще — сравнили хронометры, вывели коэффициент и всё, но на Земле, по соглашению сторон, использовали местные единицы измерения. Так что проблем не возникло. А здесь…

— Дольше, чем он там находится или нет? — пришёл на помощь генерал-командор.

— В половину меньше, — ненадолго задумавшись, ответил медик.

— Примерно два часа, и он выйдет, — перевёл в привычные единицы измерения генерал-командор.

— Хорошо, ждём и уходим. Отправь группу к выходу. Пусть там оборудуют временную позицию. Если нас там будут ждать, то чтобы была возможность где укрыться.

— Я понял, командир-хоск.

Два часа пролетели незаметно. Но сделали много. Главное, что мне удалось узнать, где находятся остальные резервные командные пункты. Пришлось конечно постращать сержанта, но после демонстрации боевого клинка тот без лишних препирательств отвечал на вопросы. Но вот известие, что он пойдёт с нами его не обрадовало. И здесь пришлось применить силу. Нет, его не избивали и не связали, а вкололи что-то вроде успокаивающего, переодели в окровавленную форму и уложили на мобильные носилки досыпать.

— Скоро? — я с нетерпение ждал, когда закончится процедура восстановления у Птицы-восемь и поторапливал медика. В моих планах было потом его уложить в медкомплекс на пять-восемь часов. За это время мы или прорвёмся на выбранный мной уровень или уже будет всё равно.

— Пара минут, — отозвался медик.

— Командир-хоск, всё готовы можем выступать, — доложился один из анторсов.

— Хорошо. Воды и сухпаёк на сутки? — уточнил выполнение приказа.

— Взяли. Ещё боевого робота удалось подключить.

— Против нас не начнёт палить? — идея забрать вполне боеспособного боевого робота, что управлялся пилотом мне показалась адекватной, но сейчас возникли сомнения. Мы не знаем особенностей управления и алгоритмов действий, заложенных в машину. Вдруг управление можно перехватить?

— Не должен. Под днище прикрепили пару зарядов. Если что-то пойдёт не так, то произведём дистанционный подрыв.

— Ясно, — ответил, в мыслях перебирая варианты построения, каким будем двигаться. Если поставить боевую машину в центр или в арьергард, то в случае нештатной ситуации этот робот натворит дел. Оставался другой вариант — поставить его в авангард, а в сопровождение пару бойцов и это, с моей точки зрения, выглядело вполне логично. Со стороны будет выглядеть, что боевая группа двигается для выполнения задания. Какого, куда — я всех, кто владеет местным языком проинструктировал, что в случае вопросов, отвечать односложно: «Командир сзади. Все вопросы к нему». А лучше, смотря по обстановке, и вовсе не отвечать.

Аппарат издал тоновый сигнал, и крышка капсулы медицинского комплекса медленно пошла вверх.

— Как себя чувствуешь? — подошёл быстрее медика. У меня было опасение, что за такой короткий срок наш штатный переводчик не восстановится.

— Нормально, вроде.

— Вылезай. Руки, ноги, как?

Птица-восемь медленно, осторожно выбрался из медкомплекса, поднял руки вверх, опустил, присел, поднялся, постоял сначала на одной ноге, потом на другой.

— Хорошо, не болят.

— Попей воды и одевайся. На ходу перекусишь. Мы уходим, — произнёс, а сам подал сигнал стоявшим рядом солдатам, чтобы те схватили медика. Тот начал вырываться, кричать и ругаться, но на его вопли никто не обращал внимания. Остальных пленных мы заперли в одной из комнат, предупредив, что двери заминированы. И теперь необходимо вывести из строя последнего. Среди моих солдат витало мнение, что всех пленных надо ликвидировать и, если быть откровенным, я склонялся к тому же. Но что меня остановило — это показать контраст между нами и ими. С военной точки зрения неправильно оставлять в живых противника, который расскажет о тебе при первом удобном случае, донесёт до командования информацию о численности группы, тактических приёмах и прочем, что впоследствии отрицательно отразится на выполнении приказа, но я захотел сыграть на контрасте. Вдобавок у меня зародился долгоиграющий план. Те, кого рано или поздно освободят, расскажут остальным, что если не сопротивляться, то тебе сохранят жизнь. И данный факт может в будущем сохранить много времени и сил.

— О, я ещё и какой-то инопланетный язык знаю! Как он чихвостит, прям за душу берёт, но до русского матерного ему далеко, — ухмыльнувшись, произнёс Птица-восемь…

— Открывай! — отдал приказ и двое бойцов приступили к деблокированию гермодверей. Поразмыслив, я принял решение выходить не с того входа, откуда в первый раз проникли противники, а с другого, находящегося в противоположной стороне сектора.

Створки гермодверей медленно пошли в сторону и все мы замерли, скрывшись за сооружённой на скорую руку импровизированной баррикадой. По предварительной договорённости, первым в неизвестность пойдёт боевой робот. Он имел камеры визуального обзора и это сыграло решающую роль. Если мы заблокированы и за поднятой переборкой находятся солдаты противника, то мы их обнаружим, а потеря бездушной машины не будет столь трагичной.

— Двадцать метров вперёд, коридор чист. Слева тупик, справа коридор, — докладывал ставший пилотом боевой машины второй американец — сержант Смит. Они с лейтенантом Уолесом как-то подозрительно быстро разобрались с инопланетной штуковиной и образовали сплочённую пару. Один управлял боевой машиной, а второй следил за окружающей обстановкой и его прикрывал.

— Осмотрись до первого разветвления, — тихо отдал