Космонавт. Том 4 - Феликс Кресс

в нашу больницу. Он очень просил меня проконтролировать этот момент, чтобы всё прошло на самом высоком уровне. Позже я выяснила, что оперировать должны были именно вас, и планировалось операция на январь. А также…

Она виновато опустила глаза, но затем резко подняла голову и решительно глянула на Королёва. Во взгляде девушки и капли сомнений не было.

— Я узнала ваш диагноз. Простите, я превысила свои полномочия, но я ни о чём не жалею. Если бы я не сделала этого, то вы бы… В общем, это Сергей настоял на том, чтобы я заранее отыскала врачей-дублёров, как он их назвал. Поэтому вашу жизнь спасли не только я и врачи, но и Сергей, который стал главным инициатором всей этой подготовки. Вам действительно очень повезло с друзьями.

Королёв слушал её, не перебивая, и с каждым её словом его лицо становилось всё более задумчивым. Сергея, сына Василия, он помнил по той короткой встрече на дне рождения Катерины — дочки ещё одного друга.

Парень тогда удивил его своей осведомлённостью и смелыми, хоть и осторожными, суждениями о космосе. А теперь вот это… Это не похоже на простое везение или интуицию. Это попахивало гораздо более глубокими знаниями.

Что ж, парень оказался гораздо интереснее, чем ему думалось изначально. Нужно будет обязательно присмотреться к нему повнимательнее.

И да, предстоящий разговор с Василием теперь приобрёл совершенно новые, весьма интригующие грани.

— Благодарю вас, Наташенька, — наконец проговорил он со всей возможной признательностью. — И за ваши старания, и за ту информацию, которую вы мне поведали. Я об этом не знал. И ещё, сделайте мне одолжение, свяжитесь, пожалуйста, с Василием Громовым и передайте, чтобы он навестил меня при первой возможности. Мне необходимо с ним срочно побеседовать.

— Конечно, Сергей Павлович, — улыбнулась Наталья. — Я сегодня же позвоню. А теперь, — она взяла в руки ножницы, — приступим к процедурам. И не надо таких страдальческих гримас, — шутливо добавила она, заметив его непроизвольную гримасу. — Раз-два — и закончим.

— Ну, раз уж только раз-два… так и быть, — с театральным вздохом сдался Королёв, откинулся на подушку и закрыл глаза. В мыслях он уже снова прокручивал будущий, крайне важный диалог со своим старым другом.

Глава 2

— Курсант Громов, исходные данные: высота пять тысяч, приборная скорость семьсот километров в час. Выполняете плановый полёт. Внезапно происходит отказ гидросистемы номер два. Давление падает до нуля. Ваши действия? — голос инструктора, доносящийся из репродуктора, был ровным и бесстрастным, как у диктора, зачитывающего сводку новостей.

Сидел я в тесной кабине тренажёра и готовился к выполнению упражнения. Передо мной была панель приборов, тускло освещённая матовыми зелёными лампами. Спиной я ощущал немного жёсткое кресло. Монотонный гул вентиляторов, имитирующих шум двигателя, заполнял собой всё пространство.

Я принялся анализировать ситуацию. Отказ второй гидросистемы. Ага. Эту неисправность мы тщательно изучали и отрабатывали до седьмого пота. Я мысленно усмехнулся, скользнув взглядом по щитку с гироскопическими приборами. Авиагоризонт начал медленно, но неуклонно крениться.

— Докладываю: отказ гидросистемы номер два, — сказал я чётко, без волнения и суеты, которые даже в тренировочной кабине навредят, а уж в небе, так вообще — верная смерть. Одновременно с докладом мои руки начали действовать, отрабатывая доведённый до автоматизма алгоритм. — Отключаю вторую гидросистему, проверяю работу первой. Усилие на ручке управления возрастает значительно, особенно на малых скоростях. Перевожу самолёт в режим прямого управления с учётом ухудшения характеристик. Начинаю контролируемое снижение для выхода из зоны оживлённого воздушного движения, сохраняя безопасную скорость.

— Первая гидросистема работает нестабильно, — тут же парировал инструктор, явно пытаясь вывести меня из равновесия. — Давление скачет. Предупредительная сигнализация «Опасное сближение»: справа по курсу, на встречном, транспортный самолёт. Ваши действия?

Ну конечно, одного отказа мало, надо ещё и «воздушного хулигана» подсунуть. Впрочем, это я просто ворчу из-за недосыпа. На самом деле это стандартная методика. Курсантам намеренно создают максимальное давление, чтобы проверить на прочность психику.

Я мысленно поблагодарил весь свой опыт и всевозможные тренажёры, на которых мне довелось поработать. По сравнению с некоторыми из них, эта кабина казалась уютным, почти домашним уголком. Да и практический опыт тоже имелся.

— Докладываю: продолжаю снижение, визуально и по приборам контролирую воздушную обстановку, — мои пальцы легли на рычаг управления двигателем, мысленно я скорректировал траекторию. — Готовлюсь к уборке закрылков и тормозных щитков для увеличения скорости снижения в случае необходимости. На встречном курсе транспортник наблюдаю, расхождение будет безопасным.

— Принято, — сухо ответил инструктор.

Пауза затянулась. Я продолжал вести свой «неисправный» истребитель, следя за тем, чтобы не допустить критического снижения скорости или выхода на закритические углы атаки.

Без гидроусилителей самолёт становился своенравным, его приходилось буквально «тащить» на себе, прикладывая заметное физическое усилие. Хорошо, что здесь это лишь условность. Хотя даже так мышцы предплечий ощутимо напряглись. Но в реальности было бы в разы тяжелее. Это факт.

— Внимание, аварийная ситуация, — голос инструктора вновь приобрёл металлический оттенок. — Пожар в хвостовом отсеке. Сработала сигнализация «Пожар». Дым поступает в кабину.

Перед моим мысленным взором тут же всплыла картинка: едкий, удушливый и ядовитый дым, заполняющий кабину. Паника. Потеря ориентации. Смерть.

Я слегка улыбнулся. Не в мою смену. Эту ситуацию я тоже прорабатывал и не раз.

— Докладываю: пожар в хвостовом отсеке, — действовал я на автомате. Правая рука потянулась к нужному тумблеру. — Включаю систему пожаротушения, первая очередь. Закрываю противопожарные краны. Увеличиваю скорость снижения. Начинаю экстренное приготовление к покиданию самолёта.

Я мысленно представил себе холодный воздух за бортом, свист в разгерметизированной кабине, необходимость дёрнуть за кольцо катапульты. Здесь, в этой неподвижной коробке, это было просто игрой. Но игра, отточенная до рефлексов, могла спасти жизнь в будущем.

— Сигнализация пожара продолжает гореть. Дым усиливается, — не унимался инструктор. — Видимость в кабине ухудшается.

— Активирую кислородную маску, — доложил я, имитируя движение рукой к лицу. — Включаю вторую очередь пожаротушения. Продолжаю экстренное снижение. Осматриваю местность для вынужденной посадки. Впереди, в трёх-четырёх километрах, просматривается поле, пригодное для посадки «на брюхо».

Шансы при таком отказе и пожаре — пятьдесят на пятьдесят. Если не сработает катапульта или её слишком поздно применить — всё, пока этот мир, привет новый.

— Пожар ликвидирован, — наконец-то прозвучало долгожданное сообщение. — Продолжайте полёт к аэродрому на оставшихся системах. Погода ухудшается, нижняя кромка облаков четыреста метров.

Ну вот, теперь самое интересное: посадка с отказавшей гидравликой. Рулить нужно, как на старом поршневом Яке, только в разы быстрее и жёстче. Я мысленно представил полосу, огни подхода. Здесь, в симуляторе, её заменяли лишь схематичные огни на экране.

— Выполняю заход на посадку с учётом