Дипломатия Мечей - Владимир Пламенев

— Из каждой… — хрипел он на ходу, — проблемы… торчит… ТВОЙ НОС! — он попытался схватить за воротник и меня, но я с непроницаемым лицом перехватил его руку.

— Я — не твой подчинённый, — со сталью в голосе произнёс я. — И не позволю тебе даже пальцем себя тронуть. Имей это в виду.

— Правда? — его губы задрожали. — Прямо сейчас я могу отдать приказ и тебя повесят прямо на центральной площади, как шпиона и диверсанта. Русского или Кнежевичей, или Караджичей, или Франкопанов, или ФРАНЦУЗОВ! ИЛИ НЕМЦЕВ! ИЛИ КАК ПРОКЛЯТОГО ТУРЕЦКОГО ШПИОНА! ТВОЯ ЖИЗНЬ ЗАВИСИТ ОТ МОЕЙ ВОЛИ, А ТЫ СМЕЕШЬ ГОВОРИТЬ СО МНОЙ ТАК, БУДТО МЫ С ТОБОЙ НА РАВНЫХ⁈

— Именно так, — ответил я, даже не моргнув глазом. Даже не ослабив хватку. — Мы — на равных и есть. Будь иначе, ты бы уже избавился от меня, — я отбросил его руку и сделал шаг навстречу, глядя глаза в глаза. — Убьёшь меня — рухнет всё, что ты выстраивал и всё, за что ты боролся. Тебе этого не спустят ни в русском посольстве, ни, что куда хуже для тебя, София. Потому что они прекрасно знают, что я не шпион.

Я перевёл взгляд на начальника Охраны, продолжавшего лежать на полу и смотреть. С мелочной, паршивой улыбочкой он наблюдал, как Непчич едва не кидался на меня. Но как только мы встретились глазами, его улыбка исчезла, а он сам отвёл взгляд. Я снова посмотрел на Непчича и сказал ему:

— Особенно по тому поводу, который взбесил тебя прямо сейчас.

— Да ну⁈ — Непчич краснел только сильнее. Его челюсти были сжаты до такой степени, что желваки выглядели как выточенные из камня. — Не шпион, говоришь⁈ — каждое слово он цедил, но с такой натугой, что было невозможно не понять, насколько сильно он сдерживался, чтобы не рвануться в самую примитивную драку. С кулаками. Выплеснуть всё своё бешенство в бою. — Тогда что вы делали с этим сербом, что пришлось использовать Дар⁈

— Он демонстрировал свои силы, — честно, но без конкретики объяснил я. — Позёр тот ещё. Думаю, ты заметил, если общался. Он хотел наладить со мной связь.

— Цель. НАЗОВИ МНЕ ЦЕЛЬ ЕГО!

— Убийство Кнежевича — это всё, что я знаю о его целях, — преспокойно сказал я. — Не думаю, что для тебя это секрет, не так ли?

— Исчезни… ИСЧЕЗНИ С ГЛАЗ МОИХ, ПОКА Я НЕ УБИЛ ТЕБЯ НА МЕСТЕ!

Что-то подсказывало, что если он умрёт не от насильственной смерти, то от проблем с сердцем. Потому что такое поведение — на грани истерики — будет стоить его здоровью очень и очень дорого.

— Благодарю за приятную и содержательную беседу, Браслав, — я коротко кивнул ему и покинул кабинет. Как только захлопнул дверь за собой, то из-за неё послышался звук погрома и яростный крик.

Н-да…

Слишком острая реакция, даже для его темперамента. Может, у него были на Георгия планы? Или он что-то хотел сделать, но не успел?

Но сам факт такого поведения я про себя отметил. При следующем разговоре с Серебряковым или Шуйским, стоит поднять этот вопрос. Особенно с Серебряковым…

Кто такой этот Георгий вообще?

* * *

Второй военно-транспортный самолёт без опознавательных знаков замедлялся, чтобы завернуть на рулёжную дорожку и высадить новоприбывших.

Михаэль Кнежевич нервничал.

Во-первых, начался дождь. Пока мелкий, но достаточно противный. А дождь Кнежевич терпеть не мог, из-за не самых лучших ассоциаций.

Во-вторых, из-за того, что он не любил французов и прямо сейчас прикладывал все усилия, чтобы не начать сомневаться в своём выборе.

Получалось плохо.

Впрочем, из тех, кто прямо сейчас выходил из первого самолёта и строился, самих французов едва ли было больше одной пятой. Все остальные — сборная солянка из военных со всего мира.

— Кого именно они прислали? — спросил Кнежевич, не поворачиваясь на стоящего рядом мужчину. Молчаливого, но исполнительного — Всеслава — человека Франкопана. Он ответил без запинки:

— Частную военную компанию «Галлия». В основе — ветераны и бывшие члены Иностранного легиона.

— Наёмники… — Кнежевич цыкнул. — Отправили своих головорезов, чтобы не испачкаться и официально не вступать в конфликт.

— Уверяю, каждый боец «Галлии» — профессионал своего дела.

— Профессиональный головорез, — иронично дополнил Кнежевич. — Передай Ивану, что топлива для французских самолётов у меня нет. Если наши противники их найдут, то ваши партнёры уже не отмоются.

— Обратный путь предусмотрен. У них хватит топлива на взлёт и пересечение иллирийской границы, после чего их дозаправят в воздухе.

Кнежевич не взглянул на него и поспешил прочь. Всеслав молча последовал за ним. Как тень.

Само его присутствие рядом, раздражало графа Михаэля. Будто приставленный к нему наблюдатель, который каждую секунду смотри и оценивает, насколько Кнежевич будет правильно исполнять свою часть уговора.

Это было унизительно.

Очень унизительно.

Но если бы он отказался от борьбы, то… он бы утонул в позоре на целые поколения. А пока он не сдался, пока он сражается, всё ещё можно переиграть.

Да, пришлось заключить временный союз с Франкопаном и его хозяевами из Парижа. Да, они используют его и выкинут, как только он отыграет свою роль в их плане… если только он сам не выкинет их раньше. А для этого ему придётся быть хитрее и действовать на несколько шагов вперёд.

Хотя, зная Франкопана, это точно будет непросто.

— Командир «Галлии» готов встретиться с Вами для обсуждения оперативно-тактической обстановки, — заговорил Всеслав.

— Я жду его в диспетчерской. Пусть не задерживается.

— Я передам, — с приторной вежливостью произнёс Всеслав и активировал рацию.

А Кнежевич ускорил шаг, чтобы хоть на немного оторваться от треклятого пса клана Франкопанов.

Но больше всего Михаэля беспокоили не французы. А то, как его люди теперь будут воспринимать его самого… Ведь он всю жизнь отстаивал независимость своей страны. А сейчас был вынужден связаться с французами.

Ему самому было тошно. Но иногда, для победы, надо действовать наперекор устоявшейся стратегии. Особенно, когда других вариантов больше не было.

Однако что могут сделать всего полторы сотни наёмников?

Разве что…

— Здравствуйте, граф Кнежевич — в заброшенную диспетчерскую завалился широкоплечий мужчина, с аккуратно подстриженной, короткой бородой светлого цвета и светло-серыми, почти серебристыми глазами. Он протянул Михаэлю руку. Тот бросил на вошедшего холодный взгляд, но всё же ответил на рукопожатие. — Моё имя — Мишель Сен-Симон, я — командир «Галлии». Будем знакомы.

— Меня Вы знаете, — бросил Кнежевич. — Перейдём к сути. Я хочу знать, сколько у Вас одарённых и какой у них