Печать бездны - Марьяна Ясинская

Жаль только, что все мои игрушки остались на Земле. Но если я буду осторожен, я, пожалуй, смогу развлечься и тут. Однако дело — прежде всего. Насвистывая веселенький мотивчик, направился готовить к приходу Ольги местную лабораторию. Пришлось спускаться в подвалы и вскрывать кровные печати, наложенные хозяином поместья во избежание случайного проникновения. Ощупывание каменных стен, затянутых паутиной и щедро сдобренных пылью, немного подпортило настроение. Мы не пользовались местным инструментарием почти два года, когда обнаружили, что силу можно получить не только от источника в Осколке. Сейчас эта лаборатория казалась примитивной, по сравнению с земной, ибо половину опытов Мать-Мгла не потерпит. Непривычно действовать с оглядкой на богов, но придётся привыкнуть. Как никак я стану полноправным членом этого Осколка, а значит надо следовать местным нормам морали. А жаль, всё же Земля в этом плане гораздо предпочтительней, ведь их Конвенты ещё и не факт, что обнаружат нарушения, а вот с богами шутки плохи.

Проверил целостность аппарата для сепарации крови и кубы для перегонки. Всё в целости и сохранности. Для нужд Ольги на первое время этого достаточно, а вот для переноса источника придётся кое-что модернизировать. Но время на это ещё есть, а пока пойду на поклон в местную богадельню, не стоит отказываться от бескорыстной подпитки источника и Зверя. Благо лабиринт имеет выходы ко всем поместьям главных линий крови, так что проблем с возможностью затеряться не должно возникнуть. Запечатав лабораторию до вечера, вернулся на поверхность. Решил сменить одежду, а то балахон с капюшоном порядком надоел. Конспирация, провались она в Бездну. Земной вариант мне нравился больше, штаны расцветки хаки, чёрная футболка по фигуре, высокие ботинки на шнуровке, кепка, отбрасывающая тень на лицо и солнцезащитные очки. Кожаную куртку перекинул через плечо, на случай если похолодает. Осенняя погода здесь достаточно изменчива, а в лабиринте и подавно. Там царит погода, соответствующая божественному настроению, а у женщин оно, как правило, переменчиво. Окинув себя в зеркало, остался доволен. Этакий блондинистый накачанный красавчик-военный, мечта всех земных женщин возрастом от десяти до бесконечности. Короткая стрижка, белозубая улыбка и татуировки на предплечьях добавляли образу брутальности и обаятельности. Вот никогда не понимал местной моды на длинные волосы, это, во-первых, неудобно, а, во-вторых, женоподобно. Фу. Как только займу своё место по праву покончу с этой традицией.

Вход в лабиринт со стороны поместья был обветшалым и заброшенным. Сколько им не пользовались? Век, тысячу лет? Арка скрылась под терновником, камень потрескался. Ничего удивительного, что он и меня распознал с трудом, расступаясь обросшим неухоженным колючим кустарником на фамильную тропу. В этой части я ещё не бывал при свете дня. Обычно посещение источника ограничивалось ночными вылазками, которые больше были похожи на спецоперации, чем на законное нахождение по праву крови. Ну ничего, это скоро изменится. А пока, пожалуй, стоит размяться и пробежаться к центру лабиринта, всё равно не потеряюсь, желание утолить голод безошибочно выведет меня к Источнику. Поворот сменял поворот, тупики и развилки проходили вскользь в моём сознании, я уже чувствовал, что вот-вот окажусь у амфитеатра родов, но Зверь внезапно встрепенулся. Я резко затормозил перед последним поворотом, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Зверь урчал внутри, ворочался и просился наружу. Но его состояние было скорее похоже не на привычный голод, а на жажду ласки. Он как дворовый кошак, прижимал к себе пластины и ластился в сторону Источника. Такие эмоции от него я чувствовал впервые. Пытаясь выровнять дыхание, прислушивался к окружающим звукам. Кровь барабанами стучала в ушах, но даже сквозь них я слышал тихую песню:

Стая белых журавлей возвращалась домой,

Мне казалось, что ты где-то рядом со мной,

В отраженье над водой я пою сама с собой,

Полюби меня такой какая я есть.

Мелодичность и приставучесть песни зашкаливала, но было что-то настолько притягательное в голосе певицы, что невозможно было противиться, хотелось слушать ещё и ещё.

Постояв ещё мгновенье, я подхватил мотив и пропел на мужской вариант последние две строчки:

В отраженье над водой ты поёшь сама с собой,

Полюблю тебя такой какая ты есть.

Девушка с испугом обернулась на мой голос. Резко вскочила с одной из каменных скамеек у основания амфитеатра и спряталась за центральную статую. Всё, что я успел заметить — это длинные платиновые волосы, явно ниже пояса. Зверь зарычал от этих перемещений, причём злобно и на меня. Я- то думал у него азарт погони проснулся, а у него жажда дать мне по гребню ощущалась столь явно, что пришлось срочно предпринимать меры, чтобы не потерять и так столь трудно достигнутый консенсус в отношениях с ним.

Я скинул куртку на ближайшую лавку и поднял руки вверх, показывая пустые ладони.

— Девушка, простите, что прервал ваше уединение. Я не желаю вам зла, просто пришёл засвидетельствовать своё почтение к источнику после длительного отсутствия. Я не думал, что здесь может ещё кто-то быть в такой час.

Ответом мне была тишина, девушка никак не выдавала своего присутствия за статуей, если бы не край легкого серебристого платья, блестящего на свету, и вовсе можно было подумать, что певица мне привиделась. Зверь всё сильнее нервничал внутри и требовал не понятно чего. Этого мне ещё не хватало. Я попробовал ещё раз.

— Если вам так будет угодно, я отвернусь, а вы скроетесь, но я не могу совсем уйти, не приложившись к источнику, это будет обидой и неуважением к богам. Простите ещё раз, не подводите меня под монастырь.

— А что такое монастырь? — послышался робкий девичий голос из-за статуи.

Ну слава богам, лёд сломлен, первый испуг прошёл, значит сможем и поговорить.

— Монастырь — это такое место, где мужчины или женщины добровольно отказываются от мирских радостей и сами себя наказывают за мнимые или совершенные грехи.

— Ну звучит не так уж и плохо, — послышался задумчивый комментарий незнакомки.

— Согласен, если тебе очень много лет, и ты потерял смысл жизни, или если альтернатива — смерть. А если ты молод, полон сил и стремлений, твоё сердце хочет любить и быть любимым, то монастырь — это тюрьма.

Про любовь и прочее добавил, чтоб зацепить ранимое девичье сердце. Они такое любят. Но как ни странно, Зверь внутри был спокоен.

— Девушка, простите мою невежество. Меня зовут Юджин, я давно не посещал родной Осколок и, кажется, совсем растерял все навыки общения, если от меня шарахаются как от злодея.

— Нет, это вы извините за такую мою реакцию. Это от неожиданности больше. Вы все-таки отвернитесь пожалуйста. Я сейчас не